Этот агрохолдинг – один из крупнейших в России и СНГ. В 2015 году его неконсолидированная выручка выросла на 25% – до 82,5 млрд рублей. В Российской Федерации он – первый производитель кускового сахара, второй – сахара-песка, первый производитель фасованного маргарина и пятый – майонеза. Земельный банк компании составляет 468 тыс. га в Тамбовской и Белгородской областях и 27 тыс. га – в Приморском крае. Сегодня «Русагро» выходит на розничный рынок мяса. О работе компании и о тенденциях, которые складываются на современном потребительском рынке, рассказывает генеральный директор Максим Басов.
– Максим, в чем заключается концепция вашего предприятия, что является для вас главным в организации бизнеса?
– Группа «Русагро» работает в нескольких направлениях. Мы занимаем второе в России место по производству свинины. Наша компания достаточно успешно развивается и в своей стратегии основывается на довольно простой концепции производства – от поля до прилавка. У нас большой растениеводческий бизнес, мы производим большое количество сельскохозяйственных товаров, и все они перерабатываются в готовую продукцию. И только мясной бизнес не был представлен на потребительском рынке. Наши марки хорошо известны, мы являемся крупнейшим производителем в России маргарина, майонеза, сахара, и вот, наконец, мы почувствовали необходимость выйти на рынок свиноводческой продукции.
– А как представлен свиноводческий бизнес?
– Свиноводческий бизнес развивался, как и во многих других компаниях, по очень простой схеме, которая была экономически оправданна. У нас сейчас есть производство свиней, производство комбикормов. Построили производство в Белгороде, такое же – в Тамбовской области. В прошлом году мы запустили там завод по переработке свинины мощностью 1,95 млн голов в год. Установлено новейшее оборудование, включающее инновационные решения. Большое внимание было уделено подготовке персонала. Теперь мы начинаем промышленный убой свиней, потом перерабатываем полутуши в крупный кусок. И в этом году мы также запускаем производство потребительских полуфабрикатов.
Потребительский полуфабрикат, в силу логики развития современного рынка, не будет в ближайшие пять лет основным. Основной объем рынка занимает и будет занимать крупный промышленный кусок. Тем не менее, потребительский кусок занимает до 20% от нашего уровня. Стратегически мы видим себя на рынке потребительского полуфабриката на 20–30%, и на рынке крупного куска, который поставляется сегодня в торговые сети, где он перерабатывается, и на рынке промышленной переработки.
– Мы живем в период кризиса, вместе со снижением доходов населения падает и потребительский спрос. Вас это не пугает?
– На самом деле сейчас складывается достаточно выгодная ситуация для потребителя мяса. Не с точки зрения снижения доходов (к сожалению, они падают, но здесь мы не можем повлиять), а с точки зрения конкуренции за потребителя мяса. У нас произошло недавно знаменательное событие – цена на мясо упала ниже импортной альтернативы. Это очень хорошо, это показывает, что внимание переключается с производителя на потребителя. Это неизбежный процесс. Вы знаете, что страна практически подошла к импортозамещению. К сожалению, это произошло в условиях не только роста производства, но и снижения потребления в России. Но сегодня мы видим, что у потребителя появляется возможность выбора. Ну и наше предложение, которое покупатели в ближайшие несколько месяцев смогут оценить, оно тоже влияет на ситуацию. Наш вход на рынок увеличит конкуренцию среди других предприятий, что в свою очередь улучшит предложение для потребителя, что позволит свинине увеличить долю рынка и отвоевывать ее у других видов мяса. В последние три года свинина теряла свою долю на рынке, в первую очередь спросом пользовалась птица. Но в последнем квартале 2015 года мы заметили, что падение спроса на свинину остановилось.
Все больше компаний понимают, что в условиях конкуренции необходимо серьезно заниматься потребителем. Если раньше мы зарабатывали деньги, просто вкладывая в развитие производства, и достигли больших успехов, то теперь на первый план выходит борьба за потребителя.
– С этой целью и был разработан бренд «Слово мясника»?
– Да, новый бренд создан с целью выйти на розничный рынок мясных полуфабрикатов. В амбициозных планах компании – изменить потребительское поведение в этой категории. Наша задача – сформировать спрос на фасованное мясо, доказать потребителям, что это удобный и правильный формат. При разработке бренда «Слово мясника» компания ориентировалась на ключевые запросы потребителей: свежее мясо российского производства, выращенное и упакованное с непрерывным контролем качества на каждом этапе, правильно разделанное, согласно анатомии животного. Продуктовая линейка включает в себя фарши, крупнокусковые и мелкокусковые продукты (стейки, гуляши) и шашлычно-маринадную группу.
Выпускаться продукция будет в двух видах – в вакуумной и газовой упаковке. Высокотехнологичная упаковка позволяет продуктам линейки «Слово мясника» сохраняться свежими до нескольких недель, а ее удобный дизайн позволит покупателю без труда оценить качество мяса. Продукция будет поставляться во все крупнейшие федеральные розничные сети, а также в несетевую розницу. На данный момент намерение работать с брендом уже подтвердили «Ашан», «Метро», Х5, «Тандер». Конечно, рынок фасованной свинины не столь конкурентен, как рынок птицы, и не столь структурирован, как рынок говядины, но у нас есть наилучшая производственная база и все возможности, чтобы уже в первый год занять 6% этого рынка и войти в тройку крупнейших производителей.
– Что вам дает такую уверенность?
– По всей России, кроме Дальнего Востока и Восточной Сибири, рынок свинины уже практически наполнен. Мы продолжим работать над повышением эффективности. Считаю, что только крупное предприятие в состоянии увеличить производство на 10%, работая с кормами, ветеринарией. И главным направлением является потребительский рынок. И конечно, главная тема сегодня для нас – выход на результат. Потребительский рынок будет развиваться на Дальнем Востоке – у нас там огромные проекты, и, естественно, все технологии, в том числе маркетинговые, мы будем использовать и на азиатских рынках. Думаю, что там мы выйдем на рынок с готовой продукцией уже в 2019 году. Рынок становится зрелым, и фокус перемещается от строительства новых комплексов к работе с потребителем.
Если посмотреть на валютные цены, еще четыре года назад Россия была одной из самых дорогих в мире по свинине, которая стоила 2–3 доллара. Сейчас ее цена на рынке – один доллар. Очень правильная политика, когда снижение цен происходит не благодаря тому, что что-то в перспективе открыли, а благодаря возможностям честного бизнеса создать достаточный объем производства, и в результате рыночных условиях из-за увеличения предложения снижается цена.
– Как вы строите отношения с торговыми сетями, есть ли необходимость внесения поправок в существующее законодательство?
– Все поправки в законы, которые усиливают позицию производителей, мы поддерживаем. Если крупные сети имеют сильную переговорную позицию, то они так или иначе получат от потребителей свое. У нас есть продукция, за которую сети берут до 30 процентов от стоимости, но проблема здесь не в законодательстве. Считаю, что самая эффективная мера, которую должно использовать наше правительство, – это ограничение на доминирование отдельных сетей в конкретном регионе. Оно не должно превышать определенный процент. Вот это легко проконтролировать, и на это должны быть нацелены законодатели. Что касается премий и надбавок – то это определенная война сетей и производителей. Но у сетей очень сильные позиции.
– Как вы оцениваете мясную отрасль России и какие перспективы есть у «Русагро»?
– Мясная отрасль достигла зрелости, простых возможностей для роста уже нет, и начинается жесткая конкурентная борьба за потребителя, что дает возможности для сделок по покупке активов. Но это не такой простой процесс, потому что ряд собственников активов живут еще в старой экономике, и потребуется еще некоторое время, чтобы мы с этими акционерами пришли к единому знаменателю.
Наша компания всегда принимает решения, которые инвестиционно выгодны. За последние годы у нас средняя окупаемость проектов составляет около 6 лет. Сегодня достаточно хорошая экономика получается на крупном куске. Но на этом может заработать только очень хорошая компания, у которой создана очень хорошая система продаж. Разделать полутушу правильно может только развития компания, и мы идем к тому, к чему пришли уже во многих странах – рынок мяса должны представлять 3–4 компании. В США на три компании приходится 60% рынка. У нас, в России, 3 компании – это всего 20% рынка. В дальнейшем будет проходить консолидация на готовом продукте. Мы только недавно вышли на этот рынок. Мы будем ориентироваться на качество и продавать только тот объем, который мы сможем продать. Мы не будем конкурировать по цене, мы будем конкурировать по качеству. В европейской части России мы намерены продавать около 20% полуфабрикатов.
В Приморье у нас совсем другие планы, и там совсем другой формат мясопереработки. Не исключено, что там 50–60% мяса будет продаваться в виде потребительского полуфабриката. В Китай продукция полностью пойдет в потребительском полуфабрикате.
На рынке потребительского полуфабриката мы конкурируем с магазинами, с другими переработчиками, которые закупают мясо и перерабатывают его. Где выгоднее производить потребительский полуфабрикат? На крупной бойне, где всё под контролем, в супермаркете, где при потребителе режут мясо, или лучшие результаты покажет переработчик, который покупает у нас вакуумный крупный кусок и его режет? Мы считаем, что крупные, вертикально интегрированные предприятия победят. А что касается магазинов, то там надо смотреть с точки зрения их потерь, а также ментальности нашего потребителя.
Мы уже подписали договоры с сетями, и у нас уже больше запросов на нашу продукцию, чем мы можем предложить.
– Где вы покупаете животных и как обеспечиваете их кормами?
– Мы сегодня племенных свиней массово не завозим, мы завозим хряков и сперму. Сейчас в правительстве ведется обсуждение вопросов о развитии российской генетики. Мы тоже обсуждаем эту проблему наряду с другими крупными компаниями. Пока мы не видим способа, как быстро достичь того уровня показателей, который дают сегодня иностранные компании.
Корма действительно являются очень важным фактором, и каждая крупная компания, и мы в том числе, очень внимательно к этому относится. У нас на 100% обеспечен контроль качества на входе, у нас сложные математические модели, которые мы используем для того, чтобы получить то, что нам нужно.
На сегодняшний день 100% наших зерновых мы используем в наших хозяйствах. Это кукуруза, пшеница, ячмень. Что касается сои, то в последнее время в России произошла соевая революция и сегодня 100% шрота и масла, которые мы используем, – российского производства. Соя поступает, в основном, с Дальнего Востока и из Белгородской области, подсолнечный шрот – из Поволжья. Мы, к сожалению, очень сильно зависим от импорта в отношении таких компонентов питания животных, как витамины, аминокислоты и другие. Мы их закупаем за рубежом. Мы ждем, когда средний бизнес России сможет развить собственное производство витаминов. К сожалению, для крупных компаний это не подходит. Но мы уверены, что в течение 10 лет в нашей стране наладится производство и премиксов, и витаминов, да и вакцин. В Белгороде в этом году открылся первый завод по производству лизина. Пока мы не пользуемся этой продукцией, но очень надеемся, что предприятие выйдет на показатели, которые позволят нам это сделать.
Беседу вела Вера Зелинская
Источник: журнал "Аграрное обозрение", №1, 2016 год
