Глава крестьянского хозяйства Сергей Нефедов: \"Фермерство – это на всю жизнь\"

Крестьянское хозяйство «Глазово» Солнечногорского района Московской области вот уже более 20 лет на виду. Здесь побывало множество делегаций из разных стран и регионов. Основатель хозяйства Алексей Федорович Кочетков в свое время передал бразды правления зятю Сергею: дескать, ты у нас самый грамотный. Сегодня Кочеткова уже нет, а дело его живет. Хозяйство оказалось в надежных руках, успешно работает и по-прежнему является образцом и школой для начинающих фермеров.

Девяностые годы прошлого века отметились в истории России тем, что в стране тогда начало развиваться фермерское движение. В то время казалось, что вот дадут людям землю – и они сразу начнут производить продукты питания. Однако, как оказалось, сельскохозяйственное производство – сложная, многогранная наука. Даже если ты в прошлом был ветеринарным врачом или агрономом, знаний этих недостаточно для успешного ведения агробизнеса в целом.

Сергей Нефедов считает, что его семье повезло. В 1991 году шведская компания «ДеЛаваль», пытаясь выйти на российский рынок, искала место, где она могла бы демонстрировать свое оборудование для молочно-товарных ферм, чтобы не возить в Швецию из России по одному человеку, заинтересованному в приобретении такого оборудования. И таким местом стало хозяйство «Глазово». В одном из бывших совхозов района была выделена земля, и на пустом месте появились ферма, дома.

– Все это строилось на деньги нашей семьи, – рассказывает Сергей Владимирович,– но оборудование и техника были предоставлены шведской компанией на определенных условиях, главное из которых состояло в том, что ферма будет показательной, чтобы любой желающий в любое время мог сюда приехать, и мы обязаны показать все и рассказать ему о ферме. Шведская сторона сделала правильный шаг, она поставила не только оборудование, но и технологии. Все члены семьи прошли обучение в Швеции, на фермах по различным направлениям сельскохозяйственного производства. Мы с братом обучались животноводству. Когда вернулись домой, здесь заканчивалась стройка, закупались животные, и нам, конечно, пригодились полученные за рубежом знания. Мы здесь по сути одни в районе, есть небольшие мелкие хозяйства, но в Швеции все по-другому. Там очень много семейных ферм, они расположены рядом, коллективы хозяйств общаются, обмениваются опытом, участвуют в соревнованиях. Словом, там все давно налажено.

ОБОРУДОВАНИЕ – ШВЕДСКОЕ, КОРОВЫ – РОССИЙСКИЕ

Раньше в Солнечногорском районе Подмосковья было несколько хозяйств, в которых содержалось по 200–300 голов скота, а сейчас осталось только одно. В «Глазово» 55 коров плюс молодняк – в общей сложности 120 голов. На 200 га земли выращивают овес, ячмень, пшеницу. Несколько лет назад хозяйство занималось рапсом, но пока эта культура не стала приоритетной. Растениеводство здесь рассчитано исключительно на потребности хозяйства, которое практически полностью обеспечивает свое поголовье грубыми и сочными кормами.

Гордость хозяйства – сенажная башня. Ее, вместе с доильным оборудованием и техникой, в свое время поставила шведская компания. Такого уникального сооружения нет ни в одном хозяйстве России. На мой вопрос, сколько она стоит, Сергей Владимирович не смог ответить, а вот на реализацию всего проекта было затрачено 1,8 млн долларов.

Следует заметить: оборудование и технологии шведские, а вот животных закупали в России.

– Когда начинался проект,– объясняет Нефедов, – было очень много споров по поводу того, где брать животных. Например, в Швеции каждый фермер, в рамках проекта, мог бы предоставить одну телочку, это не проблема. А с другой стороны, говорили, ну мы и так показываем шведское оборудование, плюс еще скот? А что же тогда показывать? Поэтому купили коров голштинской породы в России. Конечно, у нас показатели намного выше, чем в других хозяйствах. Уже в первый год мы надоили 5,5 тысячи килограммов молока от первотелок. А сейчас надои на уровне 7200 кг. Это неплохой показатель, к более высокому не стремимся. Потому что между производственными показателями и затратами, необходимыми для их достижения, важно найти золотую середину. Конечно, можно надаивать и больше, но для этого надо покупать более дорогие корма, с большим содержанием белка и энергии, а следовательно, больше тратить денег. Закупаем комбикорма только для животных с высокой продуктивностью. Потому что того объема кормов, которые мы производим сами, достаточно для животных с продуктивностью до 25 литров в день. А у нас есть животные, которые дают от 30 до 43 литров в день. Для них нужно более сбалансированное кормление и соответственно корма с высоким содержанием белка.

МОЛОКА В СТРАНЕ НЕ ХВАТАЕТ?

Сегодня на государственном уровне призывают развивать семейные фермы, личные подсобные хозяйства, чтобы обеспечить занятость людей, проживающих в сельской местности.

Да, молоко, картофель и овощи можно, конечно, вырастить, но как их продать? Проблема сбыта сельскохозяйственной продукции, производимой мелкими хозяйствами, стоит очень остро. Потребительская кооперация в основном занята продажей импортной продукции, просто торговлей. Какая же это кооперация? Уже давно этой организации следует изменить название. Новые корпоративные структуры не организуются, а если они и есть, то кто о них знает?

КФХ «Глазово» прошло сложный путь в поиске потребителя молока высшего сорта. Сначала сдавали его на один завод, потом – на другой. Оба предприятия обанкротились и перестали существовать. Сейчас хозяйство отправляет молоко компании «Лесные озера». Хочется верить, что это надолго.

– Сейчас в основном молочные заводы крупные, их небольшие хозяйства не устраивают, – сетует Сергей Владимирович. – Мелких молочных заводов, которые закупают сырье в округе, осталось очень мало. Один из выходов – ставить свое перерабатывающее оборудование. Но здесь мы упираемся в то, что мы не переработчики. Мы производим молоко только высшего сорта, в котором 3,2% составляет белок, 4,2% – жирность. По новому техническому регламенту мы обязаны каждые 10 дней сдавать молоко на анализы, иначе не получим ветеринарные свидетельства на каждую партию молока, которую мы отправляем на завод. Сегодня все организовано строго, ветеринарная служба очень серьезно за этим следит. Все плановые прививки, взятие проб крови – этот процесс содержания животных, соблюдение всех норм и правил требуют от нас много и качественно работать. А переработка – это уже другое производство, которым должны заниматься другие специалисты.

У нас в России, к сожалению, принято быть «многостаночником», хотя всем понятно, что невозможно заниматься одновременно несколькими направлениями. В этом отношении показателен опыт Швеции. В ходе нашей беседы Сергей Владимирович рассказывал о том, как там все разумно устроено. Например, есть отраслевые кооперативы – зерновой, молочный, профсоюзный, в которых работают специалисты различных профилей.

– У нас в районе, – говорит фермер, – я практически один, с кем кооперироваться? В Швеции фермер может уехать, уйти в отпуск на месяц и отдохнуть, и он знает, что на его место придет от кооператива человек, который сделает за него его работу, может быть, даже лучше.

Каждый фермер защищен кооперативом от государства, от произвола в ценообразовании и от других напастей, которые подстерегают сферу реального производства. От этих кооперативов фермер получает разностороннюю поддержку. Поэтому, если у фермера есть вопросы, он обращается к этим кооперативам, где сидят профессионалы, которые четко и ясно подскажут, что и как нужно делать. Достаточно одного телефонного звонка, и специалист ответит на все его вопросы, предложит решение, но принимать это решение будет сам фермер.

И ШВЕЦ, И ЖНЕЦ

Но так как Нефедов живет не в Швеции, а в России, то ему приходится знать о ведении хозяйства все или почти все. Сразу после школы он поступил в Московский автомеханический институт, закончил его, потом получил образование в шведской школе по сельскому хозяйству, а несколько лет назад повышал свою квалификацию в Академии агробизнеса. Поэтому на ферме он электрик, сантехник, ветеринар, зоотехник, экономист. Наверное, это очень сложно, уже хотя бы потому, что эти совмещения обеспечивают бесконечный рабочий день без выходных и праздников.

Опыт семейной фермы «Глазово» приезжают перенимать студенты Тимирязевской академии перед поездкой в Швецию на стажировку. Здесь побывали делегации из Китая, Германии, представители различных регионов России, несмотря на то, что проект завершился еще в 2000 году.

Те десять лет Сергей вспоминает с большой теплотой и называет их очень интересным периодом своей жизни.

– Здесь мы, – говорит он, – со шведскими коллегами проводили семинары, практические занятия по ведению фермерского хозяйства. Вплоть до того, что обучали жен фермеров ведению бюджета, приготовлению пищи, разделке теленка. Всё по шведским стандартам. Интересны были и поездки в Швецию на повышение квалификации. Это был период подъема, – продолжает Нефедов. – Потом, когда в 2000 году договор закончился, встал вопрос, что делать. Идти дальше, внедрять новые технологии или завершать проект? Но в 2000 году правительство России сделало ставку на крупные хозяйства, а мелкие были никому не интересны. И шведская сторона приняла решение о закрытии проекта. Мы выкупили у компании по остаточной стоимости здание, где проходили семинары, и сейчас работаем на себя, ни от кого не зависим, поддерживаем связи с компанией «ДеЛаваль», которая все еще является лидером в производстве молочного оборудования, и постоянно ведем разговоры о том, чтобы начать что-то новое. Но одному мне такой проект не потянуть. Нужны средства федерального, областного бюджетов, местные власти чтобы были не против, семья была не против.

КФХ «Глазово» не упускает возможности получить хоть какое-то финансирование из бюджета – участвует в программе по обновлению техники, получает дотации на молоко, но, как и большинство российских аграриев, стонет от обилия бумаг и бюрократической волокиты. Понятно, что бюджетные деньги просто так никто не даст, нужны основания. Но если бы этот процесс стал электронным, фермеры и руководители сельскохозяйственных предприятий получили бы массу дополнительного времени, которого им так не хватает.

ПЕРСПЕКТИВЫ

– Когда меня спрашивают, – говорит Нефедов, – что для меня фермерство, я говорю: это стиль жизни. Я разносторонний человек, я могу заниматься всем. Некоторые коллеги удивляются: почему у нас такая низкая себестоимость молока? Да потому что мы не привлекаем работников со стороны. Мы стараемся обходиться своими силами. Сейчас стало тяжелее из-за возраста. Я начинал, когда мне было 25 лет, а сейчас – 49. Сын у меня один. Дети братьев не хотят заниматься сельским хозяйством. А если ты начинаешь фермерство, ты должен понять, что это не на день, не на два, не на год, а на всю твою жизнь. И это должен понимать не только фермер, но и все члены его семьи. Не только взрослые, но и дети. В их сознании должно быть закреплено, что это хозяйство и бизнес достанется им и они будут этим заниматься. Но здесь возникает вопрос земли. У нас до сих пор земля находится в пожизненном наследуемом владении. И мы никак не можем оформить ее в собственность. Этот статус я должен передать своему преемнику, но сможет ли он оформить эту землю в собственность? Я не уверен. Я бьюсь над этой проблемой уже семь лет. Тяжело, тем не менее мы 20 с лишним лет работаем, и все эти годы на виду – а это еще сложнее.

Вера ЗЕЛИНСКАЯ

Источник: журнал «Аграрное обозрение», №4, 2014 год