Рассказ о том, как легендарный колхоз отказался
от высокоразвитого молочного скотоводства в пользу козоводства
ИСТОРИЯ
Колхоз «Красная нива» – хозяйство в России легендарное. Начать хотя бы с того, что основано оно в 1929 году и, как нетрудно догадаться, является одним из первых колхозов России. Его земли располагались на огромной территории нынешних спальных районов севера Москвы – Бибирево, Алтуфьево, Лианозово. Тогда это были маленькие деревеньки, от которых сегодня сохранились только названия.
История умалчивает подробности довоенной работы колхоза «Красная нива», вероятно, ничего сверхобычного не было.
В войну колхозницы, оставшись без своих мужиков, в тылу «ковали победу», сажали картошку, в меру своих сил обеспечивали страну прочим провиантом.
После войны, к концу сороковых, «Красная нива» представляла собой жалкое зрелище: посреди голого поля черная изба – правление (сейчас на этом месте станция московского метро «Бибирево»), по округе лепились нищие домишки, все колхозное имущество – десяток коровьих скелетов, пара утильных тракторов и сивый мерин председателя. Колхозники лет десять не получали за свои трудодни ни рубля, ни натуры, кормились только с приусадебных огородов, которые тянулись меж полей пшеницы и ржи. С этим-то периодом связана одна история, которую мне хотелось бы здесь изложить. На первый взгляд она не имеет отношения к основной теме этой статьи, но является хорошей иллюстрацией того, каким образом и по сей день наше сельхозпроизводство вдруг расцветает, а потом так же вдруг загибается.
Итак, как раз в те годы партия в очередной раз озаботилась возрождением сельского хозяйства, на укрепление колхозов были брошены свежие партийные кадры. На «Красную ниву» был выдвинут прокурор района, совершенно ничего не понимавший в сельском хозяйстве. «Как мне, юристу, работать с землей? Я ржи от пшеницы не отличаю!» – в отчаянии говорил тогда прокурор тем, кто посылал его в колхоз. Но ответ был простым: «Тогда сдавай партбилет». Это значило: прощай, карьера, работа, вся жизнь.
И тогда в голову прокурора пришла отличная мысль: а не попросить ли помощи в деле возрождения колхоза товарища Ворошилова? Ведь «Красная нива» граничит с его дачей. Тем более что товарищ маршал, будучи главой президиума Верховного Совета СССР, жил на ней постоянно.
Экс-прокурор, теперь уже новоиспеченный председатель, написал письмо высокому соседу. Он благодарил партию и правительство за оказанное ему высокое доверие, сетовал на состояние дел в «Красной ниве». Браться, мол, за дело нужно и потому, что колхоз соседствует с вашей, дорогой Климент Ефремович, дачей. В общем, автор осмелился просить о встрече. Потом председатель сел на велосипед и отвез письмо к воротам ворошиловской дачи. Вручил его вышедшему на звонок офицеру охраны. И вскоре был уведомлен, что товарищ маршал приглашает его на чай. Маршал принял председателя по-домашнему, в вязаной кофте и тапочках, но в брюках с лампасами. Выслушав новоиспеченного агрария, сказал: хотя колхозные дела не по его части, он кое с кем посоветуется…
Этим «кое-кем» оказался не кто иной, как Никита Хрущев, бывший в то время первым секретарем Московского областного и городского комитета КПСС. Услышав от друга Клима историю про бибиревский колхоз, он решил именно здесь построить образцовое аграрное хозяйство.
План по претворению замысла в реальность был сверстан точно в срок. Наверху его одобрили:
– В нашей демократической стране такой план заслуживает обсуждения колхозниками. Назначайте общее собрание. И чтобы все были опрятны, при галстуках – будут пресса и важные гости.
Приезжая спецбригада быстро возвела в Бибирево трибуну с навесом и крепкий барьер для народа. Прибыли люди в штатском, осмотрелись и рассредоточились. Потом подтянулись мужики в латаных ватниках и одинаковых (такие привезли) синих галстуках. Женщины были тоже в одинаковых платках и мохеровых беретах (их тоже привезли). Наконец, подкатили машины с мигалками. На трибуну поднялся сам Никита Хрущев. Рядом встали Клим Ворошилов, члены политбюро и московское начальство.
Наутро главная газета страны «Правда» посвятила «Красной ниве» полный разворот. А на ее землях уже ревели бульдозеры военных строителей.
Следующей весной «Красная нива» поставила в московскую торговлю первую партию ранних овощей. Колхозникам начали платить зарплату. «Красная нива» расцвела.
И цвела она еще 40 лет. Расширяющаяся Москва постепенно вытесняла колхоз дальше от центра, его размеры сокращались, но на закате советской власти 2 тысячи гектаров у хозяйства оставалось – негусто, конечно, но жить можно. Постепенно к овощеводству стало прибавляться молочное животноводство, которое к 1983 году представляло собой стадо в 1500 голов и занимало 54 процента в общем объеме колхозной товарной продукции. Это было одно из лучших молочных хозяйств Московской области, входило в пятерку всероссийских лидеров по удоям – по 7 тысяч килограммов с коровы в год! В том же 1983-м хозяйству был присвоен статус племзавода по разведению крупного рогатого скота черно-пестрой породы. Этот статус потом, в годы бурного развития дикого российского капитализма, сыграет плохую шутку с «Красной нивой», но тридцать лет назад об этом никто не мог догадываться. Колхоз развивался, и ничто не предвещало беды.
ВХОЖДЕНИЕ В «РЫНОК»
«Рыночные» реформы последнего десятилетия прошлого века подрезали крылья как всему сельскому хозяйству России, так и «Красной ниве», которая пострадала особенно сильно из-за своей близости к Москве. Статус племхоза не позволял хозяйству приватизироваться, вся земля была у колхоза лишь в пользовании, а принадлежала она государству, которое под напором усиливающего частного капитала правдами и неправдами регулярно отщипывало сельхозугодья «Красной нивы» в пользу элитного дачного строительства. В результате сужалась кормовая база молочного животноводства, а без своих кормов молочный бизнес долго не протянет.
Когда нынешний руководитель хозяйства Валерий Махинич в 2000 году принимал на себя руководство, колхоз (теперь это СПК колхоз «Красная нива»), как и в конце сороковых, представлял собой печальное зрелище. Молочную ферму СЭС предписала закрыть из-за неработающей канализации, долги нарастали как снежный ком, налоговая служба заваливала исками по неуплате налогов. А как их платить, если стоял простой выбор: или выдать людям зарплату, которую они не получали 7–8 месяцев, и все-таки продолжить работу – или заплатить налоги и после этого окончательно закрыть предприятие. Постепенно председатель начал разруливать ситуацию, заключал более или менее выгодные договоры с мясокомбинатами и молочными заводами о реализации продукции, перестал подписывать документы об изъятии земли без возмещения убытка, что позволяло хоть как-то сводить концы с концами. Но все-таки было ясно, что хозяйство так или иначе, но «дожмут»: слишком дорого стоит земля в нескольких километрах от Московской кольцевой автомобильной дороги, слишком большие деньги были на кону, чтобы колхоз мог тешить себя надеждой на победу в противостоянии с наступающим «новорусским» капиталом.
Валерий Павлович Махинич оказался в положении своего предшественника полвека назад: надо было что-то делать, а что – непонятно. И к Клименту Ворошилову уже не обратишься за помощью. Потому что нынешние политические наследники Ворошилова, Хрущева и т.д. куда больше заинтересованы в коттеджном строительстве и развитии горнолыжной базы неподалеку от «Красной нивы», чем в сельском хозяйстве на этих землях. И я бы не сказал, что у такого подхода нет резона: мегаполис расширяется и будет расширяться, пасти коров на этих запредельно дорогих землях, в конце концов, экономически просто нецелесообразно. А физически – небезопасно.
– С властью воевать – что плевать против ветра, все на себе будет, – говорит сейчас Валерий Павлович. – Я как-то однажды попробовал выступить против, мне все объяснили, больше спорить не хотелось. К тому же у хозяйства были проблемы с перегоном техники с одного поля на другое по дорогам между коттеджными поселками и другие трудности ведения сельского хозяйства в рамках огромного мегаполиса.
Решение проблемы, как нередко бывает, пришло исподволь, и поначалу никто не понял, что это и есть тот самый долгожданный выход из тупика. Просто партнер «Красной нивы» – молокоперерабатывающее предприятие «Чистая линия», которое закупало у колхоза коровье молоко, в 2003 году привезло в хозяйство 30 маленьких козлят. Им отвели уголок на ферме и всем колхозом выпаивали из бутылочки. Никаких особых целей тогда не ставилось: получится – хорошо, нет – потеря невелика. Когда подросшие козы начали давать молоко, его закупала та же «Чистая линия». И тут выяснилось, что при относительно небольших производственных затратах козье молоко, будучи гораздо более дорогим, дает куда большую прибыль, чем коровье. И вот оно, решение: сконцентрировать очень мощную, высокоэффективную производственную базу на очень малой территории, выпускать меньшие объемы молока, но – козьего, дорогого.
Могу себе представить, какой решимости и мужества требовало такое решение: фактически закрыть легендарное молочное хозяйство и начать с нуля строить новый, в общем-то не слишком понятный, а значит, рискованный бизнес.
– Надо мной все в области смеялись: «Палыч козлов закупает!» – вспоминает Валерий Павлович.
Но так оно в сущности и было.
Оставшаяся у колхоза на тот момент после изъятий земля – 219 гектаров – была наконец-то оформлена в собственность и продана, иначе ее все равно отняли бы. А так были выручены, надо полагать, неплохие деньги. Продали за 5 миллионов рублей разваливавшуюся молочно-товарную ферму, продали всё поголовье коров. Аккумулированные деньги вкладывались в новое производство, и с 2006 года «Красная нива» стала полностью козоводческим хозяйством.
Об этом шаге председатель по сей день не жалеет.
– Сейчас в молочном животноводстве складывается такая ситуация: хозяйство может быть или очень большим, или очень маленьким. Средних хозяйств просто нет и не будет. Стадо в 500–800 голов КРС – это абсолютные убытки, это аксиома, не требующая доказательств. Рентабельность молочного бизнеса начинается с поголовья в 2 тысячи голов КРС. А у коз – другая арифметика, там и меньшими масштабами можно получить прибыль.
Впрочем, до прибыли и тогда, в 2006-м, и, забегая вперед, по сей день еще далеко.
Главная проблема, которую пришлось решать хозяйству, приступившему к козоводству, – сформировать породистое высокоудойное стадо. А породистых коз в достаточном количестве в России не было и до сих пор нет. Не говоря уж о хороших козлах.
К тем первым 30 козлятам «Красная нива» закупила еще 20 голов, уже постарше. Дальнейшее наращивание стада происходило с огромным трудом. Приходилось скупать скот везде, ездили по крестьянским подворьям – Московской, Владимирской, Тверской, Ленинградской областям. Там 30 голов, там 40, там 50 – где сколько удастся. Козы были разных пород, в том числе и беспородные. Надо было любой ценой заполнить животными производственное помещение, увеличить обороты.
Потом, когда первые проблемы с формированием стада были решены, начали думать о его улучшении. Ставку сделали на зааненскую породу. Нашли в Голландии продавца племенных животных, договорились о поставке 300 голов коз и козлов.
– Мы тогда прошли адовы муки, – вспоминает заместитель председателя СПК «Красная нива» по производству Наталья Павловна Семенова. – Год заключали сделку, еще полтора года, когда деньги уже были переведены в Голландию, улаживали проблему с ветеринарными сертификатами. Наш закон разрешает завозить в Россию как привитых, так и непривитых коз. Но наши местные чиновники уперлись: только непривитых, чтобы заразу не завезти. Пока разбирались, из тех трехсот животных у поставщика осталось только 90 коз и 15 козлов, их и привезли в хозяйство.
Кстати, каждая голландская козочка стоила по тем временам 30–40 тысяч рублей.
ДВА ГОДА НАЗАД
Первый раз я побывал в «Красной ниве» без малого два года назад – в начале лета 2010 года. К тому времени в хозяйстве была сформирована мощная племенная база – из одной только Голландии были представлены козлы восьми линий плюс были производители из Франции, ФРГ – всего 14 линий. Такого генетического богатства в России ни у кого еще не было.
Хозяйство представляло собой (и представляет сегодня) современное производство европейского типа, расположенное почти на трех гектарах, – заново отстроенная ферма, просторные светлые помещения для содержания коз и все прочее. Одна только система вентиляции обошлась хозяйству в миллион рублей, а без нее никуда – козы требовательны к чистоте. Колхозная лаборатория осуществляет полный контроль всех показателей, характеризующих качество молока – соматику, кислотность, плотность, жирность и т.д. Не на каждой ферме в России увидишь такую лабораторию.
В том же здании, что и ферма, находится административный отсек, из кабинетов которого на мониторах компьютеров через видеокамеры можно наблюдать, что происходит в данный момент на всех производственных участках. В общем, всё как положено.
Коллектив в СПК подобрался небольшой – всего 40 человек, но слаженный, что является залогом высокой производительности труда.
– У нас каждый человек совмещает несколько должностей, – рассказывает Наталья Павловна Семенова. – Я, например, и селекционер, и зоотехник, и технолог. Но эти функции в случае чего может выполнять и наш ветврач. Колхозный электрик – он же и слесарь, и все вопросы механизации на нем. Трактористы после того, как привезут сено, идут подметать помещение. А когда животным надо делать уколы, все, плоть до бухгалтерии, встают и идут делать уколы.
Дояры (в колхозе посменно работают пять старательных таджиков, которые заботятся о козах, как о своих детях) не то что раньше: подоили коров, в лучшем случае почистили животных – и пошли домой. Теперь они и доят коз, и кормят их, и моют доильное оборудование, и чистят помещение.
– Это называется оптимизация кадров, – говорит Наталья Павловна. – Надо деньги считать, выживать.
Такой подход позволял платить сотрудникам относительно неплохую зарплату – если в 2000-м она в среднем по хозяйству составляла 32 тысячи рублей в месяц, то в 2008-м – 48 тысяч, в 2009-м – 39 тысяч. Всплеск благосостояния колхозников в 2008 году объясняется тем, что именно тогда на премии сотрудникам пошло 10 миллионов рублей – часть суммы, вырученной колхозом от продажи земли.
Забота о сотрудниках – ключевой момент бизнеса «Красной нивы». Все процессы, которые можно механизировать, председатель старается механизировать: уборка ферм производится тракторами, кормушки – на колесах, чтоб легче двигать было, и т.д. Я написал «председатель старается», и это чистая правда: Валерий Павлович Махинич в хозяйстве имеет неофициальный статус главного изобретателя и рационализатора. Как мне сказал один работник на ферме, любой болт тут вкручен не просто так, а по замыслу и указанию председателя.
Но, конечно, главный элемент всего производства – система, связанная с доением коз и охлаждением молока. На ферме «Красной нивы» оборудован доильный зал типа «параллель», оснащенный доильными аппаратами компании «ДеЛаваль» с системой автоматического съема стаканов после того, как коза полностью выдоится. Технология доения и охлаждения такова, что молоко полностью изолировано не только от человеческих рук, но и от воздуха на ферме, чем и обеспечивается высшее качество продукта.
В доильном зале обращает на себя внимание, что от компании «ДеЛаваль» здесь только собственно доильная техника, а стойла, подходы, лестницы – явно собственного изготовления. Мою догадку подтвердил тот же работник фермы, подчеркнув, что не просто «собственного изготовления», а все это придумал опять-таки сам председатель.
– А если все фирменное покупать, то и за сто лет не расплатишься, – заметил козовод.
Да, это правда, хорошее оборудование для молочной фермы сегодня недешево. Но почему выбрали доильную установку именно от «ДеЛаваль» – компании, не славящейся своей дешевизной? Этот вопрос я задал председателю и получил такой ответ:
– Я на это всегда привожу пример, во что обходится дешевое оборудование. На дворе двухтысячный год. Мы тогда купили на ферму пастеризатор за 250 тысяч рублей, с трудом купили, для нас тогда это были большие деньги. Я даю указание механику приобрести к пастеризатору компрессор – он нужен был для работы. Механик поехал в магазин. Там стоят два компрессора – один за 170 долларов, другой за 130. Решил сэкономить 40 долларов, купил тот, что подешевле. А в инструкцию не посмотрел, в которой написано, что этот компрессор – для подкачки автомобильных шин в бытовых условиях, и нам он не подходит. Поехали в магазин еще раз – покупать тот, что за 170 долларов. В результате этой «экономии» нам компрессор обошелся в 300 долларов. Так за эти деньги с самого начала можно было компрессор купить гораздо лучше. Другой пример. У нас на ферме танк для молока стоит. Ему уже больше десяти лет. Когда его покупали, он стоил дорого. Но за все прошедшее время танк вышел из строя всего один раз – испортилась система промывки из-за жесткой воды. Так что дешевого оборудования мы не ищем.
Да, стратегия «Красной нивы» состояла в том, чтобы деньги, вырученные от продажи земли, вложить в современное производство козьего молока.
– Вкладываем, пока есть что вложить, – говорила Наталья Семенова, – чтобы потом получать отдачу в виде молока. В 1991 году у нашего колхоза было 8 миллионов свободных денег (Наталья Павловна работает в хозяйстве с 1979 года, поэтому знает положение дел в те годы. – А.Р.) – огромные средства! И где они? Исчезли. Поэтому все надо вкладывать в дело!
Результат этих вложений в цифрах можно описать так: если в 2000 году балансовая стоимость «Красной нивы», занимавшейся молочным скотоводством и имевшей довольно много земли, составляла 124 миллиона рублей при износе оборудования и помещений в 47 процентов, то в 2010 году стоимость полностью заново отстроенного козоводческого хозяйства с минимумом земли составляла 90 миллионов рублей при износе оборудования в 35 процентов. Понимающий человек оценит, во что обошлась реконструкция. И это притом что хозяйство не брало в банках ни копейки кредитов – все делалось на свои деньги.
Но вернемся в доильный зал. Я спросил у Натальи Павловны, трудно ли было приучать коз к новой системе доения.
– Козы – очень умные животные, – ответила она. – С ними нужно поработать неделю – и они все понимают: как их доить будут и кто. Потом коза сама уже знает, куда ей надо идти и во сколько.
Доятся козы два раза в сутки. На начало лета 2010 года в «Красной ниве» было 500 дойных козоматок и еще 1000 голов шлейфа, включая козлов-производителей (искусственное осеменение коз в России пока не практикуется). Ежедневно в колхозе производилось по тонне молока, средний надой с каждой козы – 2 литра.
– Не так много, – сказал я.
– Вообще для коз это нормальный надой, если в среднем по стаду, – ответил председатель В. Махинич. – Но есть козы, которые дают и 3, и 5, и 7 литров.
– Когда мы начинали доить первую партию коз в стаканчики, – добавила заместитель председателя по производству Н. Семенова, – то было и по 25 граммов от козы, и по 75 граммов. А если пол-литра, то это уже было суперхорошо. А сейчас в среднем 2 литра!
Копыта козам обрезают 5–6 раз в году, поскольку на мягкой подстилке они сами не стачиваются. Лечат животных исключительно гомеопатическими препаратами, никакие антибиотики не используются.
Кормят коз только покупными кормами. Сено, к примеру, завозится из Смоленской области.
– Нам проще купить сено, чем самим заготавливать, – говорит Валерий Павлович. – Нельзя животных кормить тем, что выросло бы на наших полях – у нас же тут трасса рядом и Москва в нескольких километрах. Так что нам тут земля для растениеводства не нужна.
– Комбикорм тоже покупаете? – спрашиваю у председателя.
– Да, специальный комбикорм для коз по голландской технологии приготавливает для нас фирма «ТехКорм». Комбикорм дорогой – 12 рублей за килограмм (данные, напомню, на начало лета 2010 года, еще до засухи. – А.Р.). Однажды мы купили дешевый комбикорм – по 7 рублей, так козы его есть не стали.
– Нет мысли сделать свой комбикормовый завод?
– Нет, мы прошли через это. У нас был агрегат по приготовлению комбикорма, мы сами зерно мололи, сами смеси готовили. Но кто проверял то зерно, которое к нам поступало? Однажды мы отдали пробу зерна на анализ. Наш ветеринар посмотрел на результаты и начал перечислять: это – отрава, это – отрава. Мы отраву давали животным!
– А «ТехКорм», по-вашему, отслеживает качество зерна, из которого делает комбикорм?
– Конечно. Но у них мощный завод, там стоит современная линия обеззараживания. А мы сможем такой завод построить? Нет, конечно.
Как, видимо, уже понял читатель, «Красная нива», вставшая на тропу козоводства, с самого начала старалась все сделать, как положено, на дешевизну не клевала, качество ставила во главу угла. К каким же результатам все это привело? Экономическая арифметика хозяйства (по состоянию опять-таки на начало лета 2010 года) была такой. Себестоимость литра козьего молока, произведенного хозяйством, составляла около 100 рублей. Из них 25 рублей – это собственно текущие производственные расходы, главным образом корма, 5 рублей – зарплата, 70 рублей – амортизация дорогостоящего здания и оборудования фермы. При этом молоко из «Красной нивы» поставлялось на упоминавшееся уже перерабатывающее предприятие «Чистая линия» по цене 44 рубля за литр. Не надо быть выдающимся экономистом, чтобы понять, что тяжелейшим ярмом на «Красной ниве» лежат как раз основные фонды – современная производственная база. Если бы эта база досталась хозяйству бесплатно, производство молока приносило бы прибыль, давало возможность развиваться. Идея не такая уж бредовая – почему бы нашему государству действительно не брать на себя расходы по техническому перевооружению сельского хозяйства – ну пусть не в полном объеме, так хоть на половину, всё легче было бы. Нет, у нашего государства на поднятие из руин животноводства находятся деньги в лучшем случае на частичную компенсацию процентов по банковскому кредиту (который «Красная нива» и не брала). В результате «Красная нива», сделав большое государственное дело в виде новой современной фермы, имела большие убытки, погашать которые приходилось из еще не проеденных запасов и из доходов от других видов деятельности.
Тем не менее летом 2010 года руководство хозяйства с оптимизмом смотрело в будущее и планировало в ближайшей перспективе выйти на безубыточность. План был таков: в течение года увеличить в два раза поголовье дойного стада – до 1000 голов, удвоить таким образом производство молока, двукратно повысив отдачу с единицы производственной площади и с каждого рубля вложенных средств; продолжать работу над улучшением зааненской породы, приближаться к ее чистоте, начать продавать молодняк племенных животных.
Я спросил у Валерия Павловича, не хотят ли они в хозяйстве организовать собственную переработку молока.
– Мы через это тоже уже проходили. Был свой пастеризатор, пастеризовали молоко сами, молоковозами развозили населению. И получали сплошную головную боль. Один молоковоз за день продал 5 литров, второй 20, третий залил 200 – возвращает 150. А сколько они там на самом деле продали, сколько воды налили в возвращенное молоко – никто не знает. Так что от своей переработки мы отказались. Сапожник должен делать сапоги.
Уезжая в тот раз из «Красной нивы», я задал вопрос Наталье Павловне Семеновой: что она с высоты своего опыта могла бы посоветовать тем, кто хочет начать заниматься козоводством? Она ответила:
– Если бы, когда мы только начинали, у нас была бы возможность где-то сразу купить чистопородное поголовье, мы купили бы животных, сколько надо, и сразу начали бы работать по максимуму, без раскачки. Но тогда такого количества поголовья просто не было. Так что совет первый: если есть возможность, покупайте сразу чистопородное поголовье – затраты окупятся. Вопрос, какую породу предпочесть. Частникам я посоветовала бы нубийскую – у нее самое вкусное молоко, необыкновенно вкусное! Жир под 6 процентов, белок под 4. По надоям нубийская, конечно, уступает зааненской. У зааненской по стандарту 7 литров в сутки, у нубийской 5–5,6 литра. Хотя у нас нубийцы дают и по 6 литров – все зависит от того, как ухаживать за козами. Но промышленному козоводству можно посоветовать только зааненскую породу. Ну и конечно, нельзя забывать, что проблема всех коз – легкие, подверженность простудным заболеваниям, надо быть очень осторожным в этом плане.
На прощание Наталья Павловна налила мне пол-литровую бутылочку свеженадоенного охлажденного козьего молока, я взял ее с собой, чтобы попробовать, когда вернусь в редакцию. По дороге на работу я заехал в ближайший московский супермаркет, чтобы посмотреть, как там представлено козье молоко. На полке стояло четыре вида этого продукта в разной расфасовке. Чтобы не углубляться в излишние подробности, приведу цены в пересчете на литр (хотя это не вполне корректно – чем меньше упаковка, тем, как известно, выше цена за единицу продукции, но я же сейчас не кандидатскую диссертацию защищаю). Итак, на полке того супермаркета стояло стерилизованное козье молоко производства «Чистой линии» (выходит, того самого, с которым работает «Красная нива») по цене 220 рублей за литр; пастеризованное козье молоко из Республики Марий Эл по цене 84,6 рубля за литр, но это молоко продавалось с 50-процентой скидкой ввиду скорого истечения срока годности, значит, изначальная цена была 169,2 рубля за литр; было еще французское козье молоко «Президент» по 201 рублю за литр; и еще молоко производства «Вимм-Билль-Данн» по 182 рубля за литр. Получается, молоко «Чистой линии» было самым дорогим. Я купил бутылочку и поехал в редакцию на дегустацию.
Вообще-то я не большой любитель цельного молока – пью его раз в несколько лет по случаю, в обычной жизни обхожусь кефиром. Но когда я попробовал молоко, налитое мне на ферме Натальей Павловной, я подумал, что если бы у меня была возможность пить этот напиток каждый день, я бы не отказался. Это было, наверное, лучшее молоко, которое я пробовал в своей жизни. Не знаю, как описать свои вкусовые ощущения: это было просто очень вкусное молоко без какого бы то ни было намека на специфический козий запах. Открываю затем бутылочку того же молока, но прошедшего стерилизацию в «Чистой линии» – нет, не то, совсем другой вкус, убитый какой-то, с неприятным для меня запахом кипячения. Еще раз повторюсь: я плохой дегустатор молока (а может, наоборот, хороший), я чувствую в нем то, чего многие другие и не замечают вовсе. Но после той импровизированной дегустации я подумал, что если бы я был на месте руководства «Красной нивы», то я все-таки озаботился бы тем, как наладить реализацию в максимальном объеме молока именно с фермы. Такие, как я, с удовольствием покупали бы его, скажем, по 110 рублей за литр – это было бы в два раза дешевле, чем в супермаркете, и несоизмеримо вкуснее. И хозяйство получало бы вместо 44 рублей 110 – в два с лишним раза больше. Ну, подумал и забыл – не учить же мне кого-то.
2012 ГОД
С тех пор прошло почти два года. В предыдущий приезд в «Красную ниву» я не попал на дойку, не видел, как работает оборудование «ДеЛаваль». Хотелось это сделать потом, но никак не получалось. А без этого браться за написание статьи о «Красной ниве» смысла не было. Но тут понял, что отступать некуда, статью надо писать, а значит, надо еще раз съездить в «Красную ниву». Звоню Наталье Павловне Семеновой и вдруг слышу ее не слишком-то веселый голос:
– Мы когда с вами встречались-то? Почти два года назад? С тех пор у нас многое изменилось. От того дойного стада осталось только 300 голов. Приезжайте, посмотрите сами.
Ехал я в «Красную ниву», ощущая некоторый душевный трепет. Что случилось? Наталья Павловна вкратце объяснила по телефону, что у хозяйства ис-сякла та самая «подушка безопасности», которая осталась в виде заначки от продажи земли и которая до поры до времени позволяла гасить убытки от молочного производства. Но почему закончилась? Что будет дальше с хозяйством?
При входе в офис «Красной нивы» лицом к лицу сталкиваюсь с председателем Валерием Павловичем Махиничем.
– Что у вас случилось? – спрашиваю, не успев, кажется, поздороваться.
– А что случилось? – бодро спрашивает Валерий Павлович и так же бодро отвечает: – Гладко было на бумаге, да забыли про овраги.
Да, про эти «овраги» вам скажет любой работник хозяйства, с которым вы перекинетесь хоть парой слов: у хозяйства действительно иссякла «подушка безопасности», а выйти на безубыточное производство козьего молока, работая по прежней схеме, так и не удалось. Причем в хозяйстве говорят об этом не так, как могли бы, – дескать, у начальства закончились деньги. Говорят об этом по-семейному, как об общей, всем понятной проблеме, которую вместе и надо решать. Вот что значит хорошо подобранный, преданный делу коллектив – он стоит дороже денег.
Когда стало ясно, что по-старому жить уже невозможно, руководство хозяйства собрало коллектив и поставило вопрос: или расходимся по домам, или затягиваем пояса и работаем дальше. Все решили затянуть пояса.
Дальнейшие действия понятны любому: необходимо было расходы подводить под доходы, а доходы дотягивать до расходов. Кое-какие производственные площади сдали в аренду. Сократили зарплату. Коз начали кормить не козьим комбикормом (сейчас он уже по 20 рублей вместо 12 два года назад), а коровьим – по 10 рублей. Задумались над тем, как увеличить отпускную цену молока, поскольку «Чистая линия» сегодня закупает его по 46 рублей за литр (за два года цена выросла на 2 рубля!). Задумались и – кто бы мог представить! – решили сделать ставку на реализацию молока с фермы населению по 110 рублей за литр. Отличная идея – вокруг одни элитные коттеджные поселки, где живут отнюдь не бедные люди, козье молоко будет востребовано, тем более в два раза дешевле, чем в супермаркетах. Начали делать свой творог, купили оборудование для приготовления йогурта – и йогурт теперь тоже продают. В результате на «Чистую линию» в декабре 2011 года было отправлено сырого молока всего на 30 тысяч рублей – примерно 650 литров, остальное продали сами. Впрочем, с фермы тоже много не продашь, поэтому пришлось сократить поголовье коз до 300 голов, чтобы довести производство молока до объема, реально востребованного рынком.
– Сейчас нам больше не нужно, – говорит Валерий Павлович, – иначе получалось, что чем больше производишь молока, тем больше убытки. Зато всех коз осеменили, а раньше и яловые были.
Теперь экономическая арифметика молочного бизнеса «Красной нивы» выглядит так: средняя цена реализации литра молока 96 рублей, себестоимость – 100 рублей. Уже терпимо.
В общем, легендарный колхоз, несмотря на удары судьбы, вот уже девятый десяток лет продолжает идти вперед. И работники хозяйства верят своему руководству, которое говорит, что года через два поголовье коз будет восстановлено.
Кстати, если кто интересуется высококачественным козьим молоком или зааненским племенным поголовьем, вот координаты «Красной нивы»:
Московская область, Мытищинский район, дер. Еремино, д. 100.
Тел. 8 (498) 686-33-99 (98).
E-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript..
Сайт www.spkredniva.ru.
Это не реклама, это мой скромный вклад в развитие российского животноводства…
Антон Разумовский
P. S. Когда я в последний раз возвращался из «Красной нивы» в редакцию, остановился в придорожном кафе. Рядом с этим кафе на улице стоял автомат по розливу молока. Если верить вывеске, какое-то фермерское хозяйство таким образом продавало коровье молоко, и у автомата стояла очередь в несколько человек. И я подумал: а почему не продавать так же козье молоко?
Ну, подумал и забыл…
Источник: журнал «Аграрное обозрение», №1 2012 год
