Сельское хозяйство России и Украины имеет огромный потенциал. Но пора от слов переходить к делу

Один из ведущих немецких специалистов по аграрной политике, профессор Гёттингенского университета Штефан фон Крамон-Таубадель делится своим представлением о роли России и Украины на мировом продовольственном рынке.

– Господин Крамон-Таубадель, вы утверждаете, что аграрная политика России и Украины не соответствует той международной ответственности, которая лежит на этих аграрных державах. Что вы имеете в виду?

– Я считаю, что повсюду в мире, где производятся основные виды продуктов питания, сегодня должны задуматься над тем, как расширить производство, чтобы стабилизировать мировой рынок и внести свой вклад в борьбу с голодом. Ведь для того, чтобы накормить неуклонно растущее население планеты, необходимо, согласно прогнозам, до 2050 года увеличить выпуск продовольствия на 70%. А свободных площадей для этого осталось не так уж и много. Либо нужно и дальше вырубать под сельскохозяйственные угодья тропические леса, что является серьезной угрозой для глобальной экологии. В то же время в России и на Украине в большом количестве имеются подходящие сельскохозяйственные площади, однако их производительность десятилетиями остается на очень низком уровне.

– Но почему вы считаете, что Россия и Украина обязаны поставлять продовольствие на внешние рынки и бороться с голодом на других континентах, а не удовлетворять спрос собственного населения? Значительная часть и россиян, и украинцев приветствует ограничения экспорта.

– Частично я могу понять такую позицию. И я с пониманием отношусь к решению России, которая в августе прошлого года временно прекратила экспорт зерна после экстремальной засухи. Совсем другое дело, если Украина, собрав неплохой урожай, тем не менее вводит экспортные квоты и распределяет их крайне непрозрачно. Это создает питательную среду для коррупции. Что же касается основополагающего вопроса – должны ли эти страны вообще экспортировать продовольствие, я отвечу однозначно: конечно же не должны! Однако мы живем сегодня в глобализированном мире, и если резкий скачок цен на зерно ведет к политической нестабильности, к примеру, в Северной Африке или в других регионах, то это вряд ли в интересах той же России или Украины. Кстати, хочу напомнить: в свое время руководству СССР приходилось ежегодно импортировать десятки миллионов тонн зерна, чтобы накормить свое население. Советский Союз тогда зависел от мирового рынка и был очень рад, что на нем имеется стабильное и вполне доступное предложение зерна. Сегодня очередь за Украиной, уже являющейся членом ВТО, и Россией, которая, хочется верить, скоро вступит в эту организацию. Они должны проявить ответственность и выступить надежными поставщиками на мировой рынок.

– На вашу критику можно, впрочем, взглянуть и с совершенно иной точки зрения: раз вы требуете от России и Украины играть более важную роль на мировом рынке продовольствия, значит, вы убеждены в большом потенциале их сельского хозяйства.

– Потенциалы действительно очень большие – и для расширения производства, и для повышения урожайности. Я имею в виду прежде всего зерновые и масличные культуры. Однако на Украине, например, несмотря на ее превосходные черноземные почвы, все последние годы урожайность ниже, чем в среднем на планете. Еще в начале 90-х годов прошлого века, когда я стал заниматься проектами в России и на Украине, я постоянно слышал разговоры об огромном аграрном потенциале этих двух государств. Спустя двадцать лет неплохо было бы начать наконец постепенно реализовывать этот потенциал, перейдя от слов к делу. Сельскому хозяйству тоже срочно нужна модернизация.

– А как вы относитесь к периодически возникающей то в Москве, то в Киеве идее создать своего рода «зерновую ОПЕК»?

– Я считаю это рецидивом давно устаревшего мышления. Сидеть монополистом на источнике нефти или зерна и просто гнать цены вверх, периодически закручивая кран, но не создавая никакой добавленной стоимости? Это не модель хозяйствования в XXI веке!

Источник: журнал «Аграрное обозрение», №4, 2011 год.