Наши предки не применяли химических удобрений, не травили пестицидами вредителей урожая, а уповали больше на небеса. Потому и недород, а с ним и голод случались довольно часто. Но сегодня сельскохозяйственная наука, а вместе с ней техника и технологии достигли такого уровня, что производить продукты питания в достаточных объемах можно без применения химических веществ.
В мире технологии органического земледелия внедрены в 160 странах, в 85 из них имеются на эту тему законы. В Россию, как обычно, новое приходит позже. О том, как это новое приживается в нашей стране, рассказывает исполнительный директор Российского союза органического земледелия Яков Любоведский.
– Яков Михайлович, как создавался Союз органического земледелия, кто вошел в него, на каких принципах вы работаете?
– Союз вырос из рабочей группы Министерства сельского хозяйства РФ. Сейчас это некоммерческая независимая общественная организация, созданная специально для развития в России органического сельского хозяйства. В ноябре 2013 года участники рабочей группы Минсельхоза РФ приняли решение оформить юридическое лицо для дальнейшей коллегиальной работы. В течение двух месяцев был написан устав, подготовлены документы, и мы начали принимать участие в различных мероприятиях.
В союз вошли личные подсобные и крестьянские хозяйства, а также круп-ные компании из Рязанской, Калужской, Костромской, Курской, Калининградской областей, республик Крым, Башкортостан, производители кормов, биологических удобрений и средств защиты растений, учреждения, занимающиеся повышением квалификации и подготовкой кадров. Реально мы ведем работу с несколькими сотнями различных организаций и хозяйств.
– Насколько понятны производителям сельскохозяйственной продукции цели вашего союза, планы, перспективы?
– В России, в связи с определенным типом ментальности населения, очень сложно объединяться, кооперироваться, поэтому мы столкнулись с рядом проблем. Дело в чем? Не все, кто производит экологически чистую продукцию, готовы развивать рынок. Ну, грубо говоря, есть некий производитель, у которого сертифицировано производство кобыльего молока. У него – органическое молоко, ни у кого в России такого нет. Поэтому он не хочет, чтобы появлялись другие производители органической продукции, он видит в развитии рынка появление нового конкурента. Мы очень много работали над тем, чтобы объяснить: ну вы сейчас продаете на 100 рублей и боитесь, что придет конкурент и «отожмет» у вас 30 рублей. А мы предлагаем создать рынок, на котором можно будет зарабатывать 100 млн рублей. Мы стараемся убедить людей в том, что рынок может быть большим и не надо бояться конкуренции, иначе просто не будет раз-вития. Но все равно достаточно консервативное мышление преобладает, и с представителями такого мышления очень сложно общаться.
В нашем союзе много фермерских и личных подсобных хозяйств, то есть представителей мелкого бизнеса. Почему? Потому что они не боятся роста рынка, они не монополисты производства какого-нибудь отдельного продукта. У них нет опасения, что рынок вырастет.
Еще одна проблема – отсутствие нормативно-правовой базы – закона и национального стандарта. Совместно с Министерством сельского хозяйства РФ мы участвовали в разработке федерального закона «О производстве органической сельскохозяйственной продукции и внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации». Нынешней осенью завершается общественное обсуждение проекта национального стандарта РФ «Правила производства органической продукции». Думаю, что в осеннюю сессию депутаты примут эти документы. Это очень важный момент в нашем движении.
Но есть проблема и другого свойства: потребители не знают, что такое органическая продукция.
– И в самом деле, что такое органическая продукция, как она будет представлена в законе и других документах?
– Это понятие международное, мы не первопроходцы. Стандарты и нормы ведения органического сельского хозяйства появились еще в начале прошлого века. Именно во время активного развития агрохимии стало популярным органическое земледелие. По сути, это замкнутый цикл производства сельскохозяйственной продукции без нанесения ущерба окружающей среде. Органичность предполагает не просто применение исключительно органических удобрений, но и здоровую почву, и возобновляемость ресурсов при производстве, и защиту экосистемы в целом, то есть сохранение живого плодородного слоя. Это комплексный подход.
Современные технологии позволяют производить в России органическую продукцию от Калининграда до Владивостока, от Краснодара до Мурманска. Причем как на крупных предприятиях, так и в малых формах хозяйствования.
Но говорить об органическом земледелии в отрыве от общей экологической безопасности в России нельзя. Невозможно получить экологически чистую продукцию, даже если вы будете соблюдать все правила ее выращивания, в районах с высокой загазованностью или запредельным уровнем радиации, на землях, загрязненных химическими агрессивными веществами или нефтепродуктами.
– Однако есть немало хозяйств, которые не заморачиваются на предмет использования химических удобрений и прочей агрохимии. Например, на Урале, Дальнем Востоке китайские фермеры не церемонятся с арендованной землей. Для них главное – получить высокий урожай.
– Надо признать, что государственная система контроля за экологичность земледелия практически ни в одной стране полностью не справляется со своей задачей. Государству должна помогать общественность. Поэтому во всех странах есть общественные институты на уровне муниципалитетов, местных региональных организаций. Идет контроль со стороны кооперативов-коммун в Европе, США, Индии.
В России, к сожалению, немного другая ситуация. У нас огромное количество пустующих земель. Казалось бы, это отличное условия для развития именно органического земледелия – много лет земля отдыхала, никаких химикатов не видела, вокруг на сотни километров ни одного загрязняющего окружающую среду предприятия. Но, с другой стороны, к чему это приводит на деле? Можно поехать в поле и делать на нем все, что захочешь, никто тебя не проконтролирует. А когда Росприроднадзор или Россельхознадзор спохватятся, земля уже будет выжжена. Полупустые деревни и отсутствие общественных институтов – проблема. А первого уровня кооперации катастрофически не хватает. Вот, например, в Рязанской области есть производственный кооператив, который никогда не допустит, чтобы кто-то портил экологическую ситуацию. Но таких кооперативов на всю Россию очень мало. И от этого земля страдает. Многие люди просто не понимают опасности безудержного применения химических удобрений и средств защиты растений.
– В связи с развитием мелкого бизнеса на селе возникает огромная проблема сбыта продукции. Крупные торговые сети ни за что не будут возиться с мелкими хозяйствами, несмотря на высокое качество продукции. Что делать в таком случае?
– Надо понимать, в какой ситуации находится Россия. У нас много десятилетий не было частной собственности, были колхозы и совхозы, и поэтому не развивалась никакая частная кооперация, только по сути государственная и поэтому крайне неэффективная.
В мире по-другому. В США, например, многие фермерские хозяйства находятся под эгидой крупных корпораций. У этих корпораций есть собственные заводы по переработке сельхозсырья, своя сбытовая сеть и так далее. А производством этого сырья занимаются фермеры, которым корпорации говорят: вот тебе цыпленок, вот корма для его выращивания, вот все остальное необходимое, вот технология, как все делать, делай все правильно, как написано, а через два месяца я к тебе прихожу, забираю у тебя подрощенного бройлера и плачу тебе деньги. Фермеру ни о чем думать не надо, он занимается только производством курятины. Но он полностью зависит от корпорации. Унитарная такая история.
В Европе по-другому. Там фермерские хозяйства, развиваясь столетиями, сами на паях постепенно создавали различные необходимые им кооперативы, ставшие сегодня крупными корпорациями, занимающимися переработкой сельхозпродукции, но они по-прежнему принадлежат фермерам. В Финляндии, к примеру, очень мелкие фермерские хозяйства – у них по 15– 20 голов скота и 17–20 га земли. Но благодаря кооперативам все вопросы организации переработки и сбыта продукции для финских фермеров решены.
У России же не было возможности прийти к тому или иному варианту кооперации постепенно. В итоге люди, которые выросли в Советском Союзе, чисто психологически не могут скооперироваться, они просто не знают, как это делать. Как мы можем поступить в этой ситуации? Среди активных участников движения органического земледелия мы создаем экономические союзы пайщиков, которые скидываются и строят технологические платформы для себя и для остальных. Те, кто скинулся, пользуются этой платформой на принципах кооперации, остальные нанимаются, а потом посмотрят и захотят взять пай и работать, как все.
К сожалению, существующая в России с советских времен потребкооперация сегодня скатилась к примитивной коммерческой деятельности по принципу «купить дешевле, продать дороже». Это не та кооперация, которая нам нужна. В настоящей кооперации на первом места не маржа, а интересы участников кооператива. Там совсем другая модель, она – более социальная. Они работают для блага пайщиков, а не для капитала. Об этом очень хорошо говорил русский и советский экономист Александр Чаянов, который главным путем подъема эффективности аграрного сектора считал развитие именно кооперации. В дореволюционной России было более 25 миллионов членов кооперативов, работали крупнейшие кооперативные образования, Чаянов описал их модель. Сейчас перед нами стоит вопрос: как опять прийти к тому, от чего мы когда-то ушли? Ну, везде идти придется по-разному, потому что везде разные условия. Россия – это единство многообразия: в Подмосковье – одно, в Бурятии – другое. Задача нашего союза – подтягивать к решению задач, которые нам представляются важными, федеральный центр и органы региональной власти.
– Насколько реально развить в России органическое сельское хозяйство? Ведь очень много проблем и препятствий возникает на пути. Не станет ли эта работа очередной кампанией, которая, как и многие другие в нашей стране, завершится ничем?
– Не зря говорят: русские долго запрягают, да шибко едут. В нашей стране действительно все очень сложно организовать. Но нельзя не согласиться с тем, что Россия как будто специально создана для производства органической продукции. Давайте обратимся к недавней истории. Еще 40–50 лет назад у нас об органическом земледелии не могло быть и речи. А в 1990-х мы думали только о том, как бы накормить страну, и неважно чем. И только в 2000-х начал формироваться рынок органической продукции. Хотя в мире он был давно создан и успешно работал, но и у нас прогресс налицо.
Хотя органика – это абсолютно обособленный рынок, но специальной господдержки для развития органического земледелия не нужно. Есть в Министерстве экономического развития РФ замечательные программы по поддержке малого и среднего бизнеса. У Минсельхоза есть программы для начинающих фермеров. И кто мешает этому малому бизнесу, фермерским хозяйствам заниматься тем же сельхозпроизводством, но только по другой технологии, то есть органическим земледелием? И тем, кто будет им заниматься, уже сейчас подходят все формы господдержки, ничего нового даже в этом плане создавать не надо. Сейчас важнее направить отложенный спрос на органическую продукцию конкретным производителям, то есть создать рынок органического продовольствия, возбудить в обществе интерес к экологически чистой еде и ко всем проблемам, связанным с ней.
Сегодня же реально рынок органической продукции в России крайне мал и в общем объеме продовольственного рынка занимает доли процента. Пока в большинстве наших супермаркетов нет специальных отделов органической еды. Разве только в нескольких, потому что не создана система. Когда она появится, полки с такой продукцией тоже станут обычным делом.
У нас много регионов, где можно выращивать экологически чистую еду. Например, в Забайкалье. Там работает закон о защите озера Байкал и применение ядохимикатов запрещено. Республика Крым сейчас на распутье, и есть шанс сделать этот регион экологически чистым. Органическое земледелие очень хорошо себя проявляет в регионах, где оказываются несостоятельными интенсивные методы ведения хозяйства. И там, где сегодня умирает интенсивное хозяйство, лучше развивать органическое земледелие. Ну и конечно, в тех местах, где природа сама велела. Например, Дальний Восток можно развить на принципах органического земледелия. Там много проблем с инфраструктурой, дорогами, газом. Расстояния большие, строить долго и дорого, поэтому можно создать замкнутый цикл производства органической продукции.
Сегодня в России есть потенциально высокий спрос на органическое питание, а современные биотехнологии позволяют переходить на методы органического земледелия по многим культурам без потери урожайности и без повышения себестоимости.
Если смотреть на это с оптимизмом, особых препятствий для развития органического сельского хозяйства в России нет. Каждый участник процесса заинтересован в этом. В конечном итоге речь идет не только о здоровой и полезной еде, но и о желании жить и работать в гармонии с окружающим миром. Потому что органическое земледелие предполагает сохранение плодородия почвы, чистоты водоемов, бережное отношение к животному миру, в том числе к тем животным, которых содержит фермер. Все это – мощный стимул для работы.
Беседу вела Вера ЗЕЛИНСКАЯ
Источник: журнал «Аграрное обозрение», №5, 2014 год
