Былое и думы мясного скотоводства в России

«В предлагаемой программе нет ни слова о мясном КРС. Есть лишь «Подпрограмма развития подотрасли животноводства» совместно с отраслями переработки и реализации продукции животноводства, – сетует заместитель генерального директора по сельскохозяйственному направлению компании «Элидар» Алексей Зубков. – Видимо, с точки зрения составителей данной программы, производство отечественной говядины не отвечает потребностям российского рынка и не является стратегическим направлением развития отрасли животноводства».

ЗА ДВУМЯ ЗАЙЦАМИ…

Одну из основных причин неэффективности отрасли участники рынка видят прежде всего в том, что в России изначально была сделана ставка на развитие пород комбинированного направления. В свое время необходимо было быстро обеспечить страну продовольствием, и на тот момент задача действительно была выполнена.

«В период становления и развития советской власти необходимо было обеспечить всплеск экономического развития по всем отраслям производства и народного потребления. А в скотоводстве производство молока более динамичное направление, нежели производство высококачественной говядины», – анализирует Алексей Зубков.

В мире, кстати, такие породы также имеют широкое распространение, но при этом соблюдается более жесткая дифференциация по внутрипородным типам: какой-то тип более молочный, какой-то более мясной. Разделение по продуктивности поголовья имеет в мире устоявшиеся стандарты. Так, в странах – лидерах рынка говядины это соотношение составляет 60/40 между мясным и молочным скотом, а в странах Южной Америки доля скота мясной продуктивности достигает 70%.

Кроме того, причиной отставания называют и то, что в начале 90-х поголовье вследствие нехватки средств на содержание пришлось вырезать. По данным Росстата, общая численность КРС в России в период 1990–2011 гг. снизилась на 34,5 млн голов.

ИНВЕСТИЦИОННЫЙ КЛИМАТ

«Как известно, говядина, свинина и птица – три кита, на которых базируется мясной рынок. Но по каждому виду мяса существует своя специфика – как производства, так и привлечения инвестиций в данный бизнес. Например, в производство свинины за последние пять лет инвестировано более 200 млрд рублей. В результате производство выросло на 50% – до 2,33 млн т в год», – замечает представитель компании «Элидар».

Но если в птицеводство и свиноводство инвестиции шли, то в производство мясного КРС нет. Все дело в том, что срок окупаемости по мясному скотоводству составляет около 10 лет, а отсутствие «длинных» кредитов всегда являлось проблемой для АПК. Чем дальше перспективы получения прибыли, тем меньше инвесторов проявляют заинтересованность.

«Сегодня в отрасли ситуация такова, что развитие дотационных направлений, каким является мясное скотоводство, возможно по большей части только за счет более рентабельных отраслей. Именно поэтому практически все удачные примеры развития мясного КРС в России сконцентрированы в крупном бизнесе», – подтверждает директор Института аграрного маркетинга Елена Тюрина.

У ПРИРОДЫ НЕТ ПЛОХОЙ ПОГОДЫ?

Есть и другое мнение: в России слишком жесткий климат, лето короткое и животные не успевают нагулять вес, а содержать их на кормах круглый год невыгодно.

Но с другой стороны, в некоторых штатах США природные условия практически аналогичны российским, но это вовсе не мешает развитию отрасли. Сегодняшние технологии и генетический потенциал животных таковы, что влияние климата и подобных негативных факторов практически сведено к минимуму, убежден торговый координатор министерства сельского хозяйства штата Канзас Джей Джей Джонсон: «Я не стал бы говорить, что в России какой-то исключительный климат. В Америке схожая ситуация: есть штаты с теплым климатом, где применяется свободный выгул, есть ряд штатов с климатом, не многим отличным от российского, и тем не менее мясное направление КРС там развивается».

С американским экспертом согласна и Елена Тюрина, замечающая, что климатические условия не играют большой роли. Гораздо большей проблемой развития отрасли является недостаток пастбищ. При беспривязном содержании на одну голову скота необходимо иметь 1 га территории.

«Тем не менее в России существует ряд областей, где развитие мясного скотоводства экономически более эффективно. Не так давно существовавший, но так почему-то не реализованный проект «Мясной пояс России» эти регионы четко обозначал», – замечает она.

Так или иначе, в России передовые технологии почему-то не работают. Руководители предприятий говорят, что производство КРС в ряде регионов совершенно невыгодно. Практически все компании, занимающиеся разведением мясного направления, – это крупный бизнес. Для большинства из них мясное скотоводство – производственная необходимость: в производстве мясных изделий необходимо использовать говядину, а закупать импорт не позволяет имидж компании. Такое мясо, кстати, на рынок не попадает – цена на говядину рядовому потребителю просто недоступна.

В то же время говорить о том, что мясное скотоводство исключительно убыточное и неперспективное, не стоит.

«На сегодняшний день есть примеры успешной работы ряда фермерских хозяйств. Такие предприятия существуют на территории Калужской, Тульской областей, Республики Алтай, их крайне мало, около 15–20 на всю территорию России, но тем не менее они есть», – отмечает директор Института аграрного маркетинга.

Таких хозяйств могло бы быть больше, если бы они имели доступ к государственным субсидиям. Сегодня же ситуация такова, что фермеры не имеют даже залоговой базы, они работают на голом энтузиазме.

ДОРОГО И МАЛО

«Собственное производство говядины в России – 1,5 млн т, тогда как потребление – 2,3 млн тонн. Возникает огромный провал между потребностями и производством, и Россия вынуждена закупать за рубежом говядину, дабы восполнить этот недостаток», – отмечает Алексей Зубков.

В счет отсутствующей собственной говядины идет потребление говядины из Южной Америки, Европы, и качество этой продукции находится на довольно высоком уровне. Так что, даже если заменить импорт отечественной продукцией, это не гарантирует ее качество и спрос у населения. Одно дело – реанимировать отрасль, и совершенно иное – вывести ее на качественный уровень, ведь в основном российская говядина – это побочный продукт молочного животноводства. Грубо говоря, отечественная говядина – это мясо животного, которое уже выработало свой биологический ресурс, и такой продукции на российском рынке около 98%. Если в российской действительности качественная говядина и встречается, то присутствует по большей части в секторе HORECA (ресторанный и гостиничный бизнес).

«Мясная говядина вообще в основном продукт для HORECA и премиального сегмента, – подтверждает директор Института аграрного маркетинга Елена Тюрина. – Сегодня ее объем составляет менее 1% от всей емкости мясного рынка, до 2012 года запланировано увеличение этого показателя до 2%, но надо понимать: продукт достаточно сложен для реализации».

Для большей части населения такая «мясная» говядина остается нетрадиционным товаром. Среднестатистический потребитель не готов платить большие деньги за неизвестную ему продукцию, он просто не знает, чем она отличается от обычной говядины.

Сегодня основной объем потребляемого мяса – это птица и свинина, потребление говядины находится на третьем месте. В 2010 г. в общем объеме потребления мяса в России птица составила около 40%, свинина – 30%, а говядина – 25%.

Отечественные производители КРС конкурируют даже не с импортом, а с производителями свинины и птицы. Говядина на сегодняшний день стоит хотя и ненамного, но все же дороже, чем свинина, и гораздо дороже, чем птица. И если это обстоятельство мало смущает жителей столицы или городов-миллионников, то для жителей остальной России вопрос цены зачастую крайне важный фактор выбора.

Это вполне закономерно, соглашается председатель правления Мясного союза России Мушег Мамиконян: «Необходимо понимать, что все белки животного происхождения конкурируют между собой на рынках потребительских товаров. В этой конкуренции большую долю в потребительской корзине будут занимать продукты с низкой ценой, с низкой себестоимостью».

Это действительно так, но возможность конкуренции между «мраморной» говядиной и остальной мясной продукцией все-таки есть. Дело в том, что в высокоценовой сегмент идет не больше 10% от всей туши, все остальное можно продавать по более низкой цене. К примеру, стоимость «мраморной» говядины на кости (продукции не премиального сегмента) ненамного отличается от стоимости обычной говядины.

«В принципе если рынок будет развиваться, то востребованность продукции будет уже при стоимости выше мясо-молочной говядины всего на 20–30%. Но для этого ситуацию необходимо менять, доводить до потребителя больше информации о продукте», – прогнозирует Елена Тюрина.

В России культура потребления «мраморной» говядины крайне низкая, замечают участники рынка, ей просто неоткуда было взяться, на рынке качественной продукции не существовало.

«Одной из основных сложностей для развития рынка высококачественной говядины в России является отсутствие культуры потребления данного вида мяса. На прилавках и в советское, и в постсоветское время было только жесткое мясо выбракованных животных», – говорит заместитель генерального директора по сельскохозяйственному направлению компании «Элидар» Алексей Зубков.

Тем не менее до недавнего времени в России, как, впрочем, и во всем мире, потребление говядины было на первом месте. Поголовье молочного стада обеспечивало говядиной всю страну.

«Если в 2000 году потребление говядины в структуре потребления составляло 47%, то теперь только 23%, или 16 кг на душу населения. В то же время потребление свинины – 22 кг, мяса птицы – 26,5 кг. Общий объем говядины, включающий в себя продукцию мясо-молочного, мясного производства и импорта, занимает 23%», – рассказывает Елена Тюрина.

Впрочем, даже если сегодня отрасль начнет производить качественный товар, это не гарантирует активный спрос, для корректировки потребительских предпочтений необходимо время.

КАК НАМ ВСЁ ОБУСТРОИТЬ?

Для изменения ситуации необходимо гораздо большее время, чем несколько лет, отмечают эксперты. Надеяться на сиюминутный эффект не стоит. С этим соглашается и торговый координатор министерства сельского хозяйства штата Канзас Джей Джей Джонсон: «Независимо от того, находится ли хозяйство в Америке или в России, ключевым моментом развития можно назвать, как ни странно, терпение. Огромное количество времени уходит просто на формирование стада, ведь в течение года рождается лишь один теленок. Все остальные проблемы отрасли, на мой взгляд, вторичны».

Впрочем, это далеко не всё, считают российские эксперты, необходима серьезная государственная поддержка, включающая в себя не только финансовые рычаги, но и эффективные социальные программы по развитию села. Одновременно с этим нужна серьезная научная база для развития направления и обеспечения динамичного скачка отрасли. Только совместив господдержку отрасли, научную базу и производство, можно достичь положительных результатов.

«Частный бизнес должен верить в перспективы развития направления и ощущать поддержку государства, только тогда можно достигнуть положительного результата. Сегодня уже существуют положительные примеры развития мясного скотоводства в Курской, Воронежской, Челябинской областях», – отмечает Алексей Зубков.

Кроме того, говорит он, было бы логично развивать мясное направление на базе успешных молочных хозяйств наряду с основным производством.

Вообще, с точки зрения экономики, развитие производства мясного КРС крайне позитивно. Чем более производство технологично, тем более оно стимулирует развитие смежных отраслей, а смежные для АПК отрасли практически все, считает руководитель исполкома Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин. «Надо перестать смотреть на данный сектор только как на развитие одной из отраслей сельского хозяйства; одно рабочее место в производстве КРС способно обеспечить работой до семи человек в смежных отраслях», – говорит он.

С этим не согласен Мушег Мамиконян: «Говорить о развитии отечественного мясного животноводства, пока не сформированы позитивные условия, какие есть сейчас в отечественном свиноводстве и птицеводстве, еще рано. Более того, я уверен, что в текущий период проекты по развитию мясного скотоводства должны опираться исключительно на коммерческую инициативу».

Положение вещей вообще негативно сказывается на развитии смежных отраслей. Сегодня стоимость красного мяса практически сравнима со стоимостью свинины, и возникает ситуация, когда низкая стоимость говядины тормозит развитие всей отрасли. Если фермер или хозяйство в России при продаже КРС на убой получают маленький доход, то затраты на единицу произведенного молока увеличиваются. Также во многом именно этим обусловлено депрессивное состояние многих производителей молока в постреформенный период. Экономически было бы более оправданно, чтобы государственная поддержка шла в более перспективные отрасли. Те средства, которые тратятся на развитие КРС, вполне достаточны для развития других, более эффективных отраслей животноводства, убежден председатель правления Мясного союза.

Конечно, проблема падения объемов производства говядины важна, но еще более важна программа улучшения молочного стада и поддержка роста производства мяса птицы и свинины как наиболее экономически доступных видов мяса для населения. Это те подотрасли, которые уже сейчас имеют совершенное технологическое производство, обеспечивающее краткосрочную и долгосрочную конкурентоспособность мясной промышленности России.

Уже сегодня понятно, что ситуация в перспективе скорее всего не изменится. Так, сегодня в программе развития на 2012–2020 гг. для поддержания мясного скотоводства заложено 3 млрд руб. Этих ресурсов достаточно только для развития единичных проектов, кардинально ситуацию с производством говядины в краткосрочный период они не решают.

«Такого объема ресурсов на развитие овцеводства будет достаточно как для качественного (генетического), так и для количественного перелома в развитии отрасли, которое имеет большое социально-политическое значение для республик Северного Кавказа и Южного федерального округа в целом», – считает Мушег Мамиконян.

Вместе с этим надо понимать, что баранина для среднестатистического потребителя не является продуктом массового спроса. Потребление и соответственно производство такого мяса крайне мало.