Как узнать, сколько свинины произвели аграрии на рубль бюджетной поддержки

Говорят, на современных европейских бойнях стоимость свиньи определяют с помощью рентгеновского аппарата. Смотрят, сколько в ней мяса, а сколько сала, костей и шкуры. Потом подставляют полученные данные в специальную формулу и выносят "приговор". Фермерам трудно спорить: мясо должно стоить дороже костей, факт.
Эти "инновации" дают европейцам один побочный, но важный результат: они при желании могут подсчитать, сколько же именно мяса они производят.
Мы - не можем. В российской статистике до сих пор фигурирует такое понятие, как "свинина в убойном весе". То есть с костями, салом и шкурой. Без всякого рентгена. Поэтому сколько у нас в стране именно мяса, мы точно не знаем. Таково наследие плановой экономики. Приняли в прошлом веке за основу современный по тем временам показатель и живем с ним. А технологии уходят вперед.
Впрочем, и сколько убойного веса, тоже точно неизвестно. Потому что около трети свиного производства приходится на личные подсобные хозяйства. А там никто посторонний поросят по головам даже при желании посчитать не сможет. Статистики, правда, утверждают, что у них есть надежные методики выяснения численности и массы подворного поголовья. Но что-то подсказывает: точность счета приблизительная.
А вот что определенно известно: в дебелой двухсоткилограммовой хавронье с крестьянского подворья - сплошное сало и квадратный километр толстой шкуры.
В литом поросенке весом 104 килограмма с современной индустриальной фермы - мясо. Те, кто инвестирует в строительство современных ферм, вынуждены считать деньги. Поэтому ни одного лишнего дня не дадут своей живности трескать корм и нагуливать сальные бока. Набрал мяса по максимуму - на бойню.
Теперь давайте обсчитаем нашу парочку - хавронью и поросенка - так, как в официальных отчетах: две головы, триста килограммов, по 150 на каждую. Насколько полезна полученная информация? А это смотря для чего ее использовать.
До тех пор пока государство не тратило деньги налогоплательщиков на поддержку сельского хозяйства, и самого сельского хозяйства поэтому становилось все меньше, некоторая свиная неопределенность была не так уж чувствительна. Хавронья помогала выводить в отчетах некатастрофические цифры, и ладно.
Но теперь, когда господдержка аграрного сектора экономики исчисляется сотнями миллиардов бюджетных рублей, стало очень интересно, сколько именно полезного для здоровья мяса (а не "убойного веса") приносит каждый бюджетный рубль.
Вот, скажем, в прошлом, кризисном году, по официальным данным, производство свинины выросло. "Благодаря напряженному труду работников отрасли и своевременной поддержке государства", - объяснил, выступая в Госдуме, председатель правительства Владимир Путин. Причем свинины у нас оказалось больше, чем рассчитывали получить на каждый вложенный бюджетный рубль.
Поглядим, однако, в каких единицах аграрии давали обещания? Открываем госпрограмму: в живой массе. Значит, что должны давать на-гора? Кости, шкуру, щетину, требуху? Сколько в росте производства мяса, а сколько - поросячьего визга?
Нет точного ответа на эти вопросы. Но можно говорить о тенденции, обозначившейся в последние годы.
Инвесторы наращивают производство именно мяса и вовсю теснят на рынке крестьян-однодворцев, которые поставляют на рынок свинину слишком жирную, к тому же скверно забитую и разделанную. Упрощая, можно сказать, что рост индустриального свиноводства сопровождается агонией свиноводства мелкотоварного.
Значит, на каждый рубль господдержки общество получает повышение производства качественного мяса и одновременно снижение производства костей, шкуры и сала в личных подсобных хозяйствах. Не будем ввязываться в обсуждение тезиса о том, хорошо это или плохо. Просто скажем, что среднее арифметическое этого "встречного движения" в живой или убойной массе ложится в основу решений о квотировании, то есть ограничении, ввоза импортной свинины. Берем, значит, туши и полутуши наших хавроньи и поросенка, прибавляем к ним бразильский тримминг - обрезь без костей, шкуры и почти без сала. И таким образом, суммируя несуммируемое, получаем данные о рыночных ресурсах.
А что делать? В России есть пока только считаные крупные бойни, на которых свинью не только разделывают так, как принято на мировом рынке, но и способны накапливать практически пароходные партии различных мясных товаров. Многие производители по старинке гонят на рынок туши и полутуши грузовиками.
Может быть, как раз сейчас, когда наша страна нацелилась на независимость от импорта свинины, пора отказываться от взвешивания свиных костей и шкур? И постепенно перевести все расчеты на реально произведенное мясо - качественно разделанное в соответствии с запросами оптовых покупателей. А хавроний с крестьянских подворий вообще не учитывать до тех пор, пока они не становятся товаром. То есть пока хозяева не сдадут их на современную бойню. Или хотя бы не привезут на рынок. В конце концов, мы же не прибавляем вес всех аквариумных рыбок страны к показателю "товарное рыбоводство".
Если все лишнее отсечь, абсолютная цифра получится меньше, чем сейчас. Зато темпы роста производства окажутся существенно выше, чем кажется сейчас. И станет видно: на каждый бюджетный рубль, вложенный в развитие агропромышленного комплекса, получается столько-то рабочих мест, столько-то дополнительных налогов и столько-то мяса на рынке.
Российская газета