Ошибка или злой умысел. Как понимать современную политику государства в отношении личных подсобных хозяйств?

Опубликованные в данной статье материалы являются результатом исследований, проведенных сектором личных подсобных хозяйств Всероссийского НИИ организации производства, труда и управления в сельском хозяйстве (ВНИОПТУСХ) в 1968–2011 годах под руководством и при непосредственном участии автора.

За указанный период были проведены обследования ЛПХ и связанного с ними общественного хозяйства в ряде сельхозпредприятий Волгоградской, Калужской, Кировской, Московской, Нижегородской, Новосибирской, Орловской, Пензенской, Тамбовской областей и других регионов России. Результаты исследований публиковались в научных отчетах ВНИОПТУСХ начиная с 1986 года, в научных статьях и монографиях, получали высокие оценки ученого совета ВНИОПТУСХ и Россельхозакадемии. По итогам исследований автором статьи была разработана Концепция устойчивого развития ЛПХ, которая, впрочем, оказалась невостребованной российскими властными структурами.

Личное подсобное хозяйство (ЛПХ) наряду с сельхозпредприятиями (СХП) является одной из важных составляющих в структуре агропроизводства, занятости населения и его доходов. И потому оно всегда находилось в поле зрения руководства страны, научной общественности и сельского населения. ЛПХ – одна из наиболее сложных и противоречивых проблем современности, претерпевшая в своем развитии череду метаморфоз. Однако даже в среде исследователей до сих пор не удалось сформировать единое концептуальное понимание этого феномена. Эта сфера хозяйствования так и не получила достаточного понимания ни в рамках государственной аграрной политики, ни со стороны органов власти на местах.

Исторически создание личного подсобного хозяйства в годы коллективизации было обусловлено слабым развитием производительных сил, низким уровнем производительности и оплаты труда. Основной его функцией было обеспечение работников сельского хозяйства и членов их семей продовольствием и доходами, что определило необходимость специальных государственных мер – выделения земельных участков для самообеспечения сельского населения. Иными словами, ЛПХ изначально создавалось исключительно как потребительское хозяйство, без собственной материально-технической базы, с расчетом на помощь и поддержку сельхозпредприятий.

На протяжении десятилетий влияние СХП на личное подсобное хозяйство было неоднозначным: ЛПХ то стимулировали расширением помощи и поддержки, то ограничивали и сокращали, считая составной частью сельхозпредприятий, жестко очерчивая границы личных подворий потребительскими нормами (15 соток для рабочих совхозов, 15–50 соток для колхозников), то трансформировали в сферу малого бизнеса.

В годы аграрной реформы по указу президента Б. Ельцина от 7 марта 1996 года «О реализации конституционных прав граждан на землю» все законодательные границы ЛПХ были сняты и доведены по существу до абсурда, то есть до размеров земельных долей, которые собственники формально могли присоединить к ЛПХ. Тем самым искажалась социально-экономическая природа и сущность ЛПХ как потребительского хозяйства. Это, естественно, не могло быть в полной мере реализовано, поскольку не имело конституционной основы. В то же время в условиях массового развала и банкротства СХП реальная помощь владельцам подворий со стороны сельхозорганизаций свелась к минимуму, что обернулось сокращением возможностей для ведения ЛПХ и в части обработки земельных участков, и в части ухода за растениями, животными и т.д.

Результатом стала фактическая дифференциация ЛПХ. Одни без помощи СХП прекратили свое существование, другие, воспользовавшись приватизацией земельных угодий, вышли за рамки потребительских и превратились в сферу малого и среднего предпринимательства. Это привело к ожидаемым результатам – налогообложению. Все перечисленное внесло сумятицу в умы граждан России и создало путаницу в научном осмыслении данной проблемы.

Прежде всего следует отметить, что усилия руководства страны по разукрупнению сельхозпроизводства, с одной стороны, уже привели к определенному результату: свыше 80% СХП практически разрушены – по материалам сельскохозяйственной переписи 2006 года, осталось немногим более 19,5 тыс. из 280 тыс. предприятий, существовавших к началу реформ. С другой же – наблюдается рост размеров землепользования.

Присоединение России к Всемирной торговой организации (ВТО), включение ее в международное разделение труда означает строгое соблюдение требований ВТО о сокращении государственной поддержки сельхозпредприятий, что не может не отразиться и на ЛПХ.

Дело в том, что оценка роли и значения ЛПХ во все времена была противоречива и неоднозначна: одни недооценивали, другие переоценивали его роль, третьи видели в нем лишь социальную базу для социально-экономических преобразований.

На наш взгляд, противоречия в оценках ЛПХ происходят от непонимания, что в своем возникновении и развитии они связаны именно с крупным агропроизводством как источником единого целого – жизнеобеспечения сельского населения по принципу сообщающихся сосудов. К тому же эта связь существует как бы генетически, через обеспечение условий ведения ЛПХ (предоставление техники, кормов для скота, семян, удобрений и т.д.). По природе своей личные подворья играют роль дополнительного источника продовольствия для страны: в ЛПХ производится до 93% картофеля, 75% овощей, более половины молока и мяса и множество другой продукции. Они обеспечивают более 40% доходов владельцев ЛПХ – работников сельхозпроизводства.

Экономическая роль ЛПХ может быть выражена как в абсолютных величинах (размерах производства продукции), так и относительных показателях (удельном весе в обеспечении продовольствием и доходами). Изменения этих показателей могут не совпадать и двигаться в разных направлениях, вуалируя картину социально-экономических изменений в обществе.

Современные тенденции таковы, что удельный вес ЛПХ в производстве валовой сельскохозяйственной продукции возрастает (от 26% в 1986 году до 58% в 2006 году). Отсюда и разговоры о возрастающей роли ЛПХ и соответственно изменяющейся социально-экономической структуре общества. На самом же деле объемы производства в ЛПХ с разрушением сельхозпредприятий сокращаются, что не всегда признается и принимается во внимание в статистических оценках, что искажает реальное положение вещей. Противоречия и разночтения в оценках ЛПХ заложены в самой их природе и являются определяющими в характеристике их социально-экономической сущности.

Если игнорировать эти противоречия, то можно прийти к выводу (реально это так и происходит) о повышении экономической роли ЛПХ и соответственно снижении роли крупного сельхозпроизводства, что возможно и при неизменных объемах производства в них, и даже при их снижении. На этом же, к сожалению, строятся основополагающие оценки и о «преимуществах» мелкого производства, и о преимущественных «темпах их роста», и об изменении социально-экономической сущности ЛПХ.

В этом же ряду стоит и вопрос истинности представлений о ЛПХ как «феномене» российской действительности, послуживших в свое время неким обоснованием необходимости проведения аграрных экономических реформ. Так называемый феномен личного подсобного хозяйства возникает, как правило, в периоды крутых перемен с целью обоснования преимуществ мелкого семейного производства. И заключается он прежде всего в том, что, производя более половины стоимости валовой продукции, личное подсобное хозяйство имеет в своем распоряжении немногим более 4% земельных площадей, 40% поголовья крупного рогатого скота и свиней, 50% мелкого скота. При этом используется в ЛПХ не менее 40% всего труда отрасли. Последнее обстоятельство почему-то упускается из виду, а ведь именно это и является, по сути, разгадкой «феномена». Несоответствие доли ЛПХ в располагаемых ими ресурсах, включая и трудовые, произведенной в них продукции и составляет предмет противоречий в оценках этого многогранного явления различными исследователями, журналистами и политиками. Кто-то видит в ЛПХ социальную базу фермерства и считает, что пора переводить владельцев ЛПХ в разряд фермеров. Другие полагают, что настало время бить в набат, чтобы помочь крестьянам выжить в это тяжелое время. Третьи надеются, что все решится естественным образом и, дескать, ничего не надо делать – рынок все расставит по своим местам...

Однако именно в этом и заключается наибольшая иллюзия, а точнее, стратегическая ошибка нашей аграрной политики: индифферентное отношение к владельцам ЛПХ – то есть к основной части сельского населения, брошенного на произвол судьбы и доживающего свой век без расчета на помощь государства, объявившего целью проводимых аграрных реформ разукрупнение сельхозпредприятий и создание фермерства…

Если же посчитать и учесть в оценках результатов деятельности ЛПХ: земли, используемые для выращивания кормов личному скоту, за пределами приусадебного участка (в счет пая, натуроплаты, покупки, самозаготовки и т.п. – по нашим расчетам, это составляет от 2 до 7 га в зависимости от типа ЛПХ и условий его ведения); услуги сельскохозяйственных и других предприятий, оказывающих ЛПХ свою поддержку (по нашим расчетам, это около 40% всех затрат на ведение ЛПХ); труд владельцев подворий в объеме 40% труда в отрасли сельского хозяйства; наконец, результаты этой деятельности владельцев ЛПХ, то есть их продукцию или доход (в соответствии с их долей в ресурсах), то возникает вопрос: таким ли уж «феноменальным» будет этот результат? И оправданна ли реорганизация сельхозпредприятий с переориентацией их на мелкие формы хозяйствования?

Из материалов неоднократно проводимых нами исследований – в разное время и в различных регионах – сошлюсь лишь на колхоз «Красный маяк» Городецкого района Нижегородской области (таблица 1). Получается, что если за основу для сравнения взять только приусадебный участок (что, как правило, и делается), то производство валовой продукции в ЛПХ в расчете на 1 га по годам будет в 8–11 раз выше, чем в общественном хозяйстве… И это действительно так, ибо на приусадебном участке удовлетворяется всего 12–30% потребностей ЛПХ в кормах, а остальное поступает из других источников.

Если же в расчете учесть все земли, используемые для обеспечения скота кормами (земельный пай, натуроплата, премия, покупка кормов и т.д.), то различия составят всего 1,1–1,7 раза тоже в пользу ЛПХ, ибо для обеспечения скота кормами в ЛПХ используется гораздо больше земли (до 7 га). К тому же в ЛПХ используется каждый клочок земли и помощь СХП в обеспечении кормами, породным молодняком скота, ветеринарным обслуживанием и т.д.

Таким образом, оценку реальной эффективности использования земли в ЛПХ следует определять не только по площади приусадебного участка, а с учетом всех используемых земель. Так вот, уровень эффективности использования земли в общественном хозяйстве по сравнению с личным (при соответствующем учете всей используемой земли) в 1993 году составил 57%, в 1996 г. – 71%, в 2006 г. – 91,5%. Как видим, об 11-кратном лидерстве ЛПХ, когда в основу расчетов принимают только приусадебные земли, речи нет.

Если же учесть еще и услуги общественного производства, то выявляется лидерство крупного производства практически по всем обследуемым объектам: в колхозе «Красный маяк» эффективность использования земли выше в 1,1 раза, чем в ЛПХ, в ЗАО «Ковыльское» Тамбовской области (2000 г.) она выше уже в 1,65 раза. То есть даже если ориентироваться на эффективность использования земли, то не было никаких оснований для реорганизации СХП.

И наконец, если учесть труд, затрачиваемый в ЛПХ, то становится ясно, что никакого «феномена» в ЛПХ нет и быть не может, ибо в основном это ручной, немеханизированный, неквалифицированный труд… Много труда! Труда женщин, стариков и подростков. И авторам, начинавшим аграрные реформы, по сути, не требовалось никаких дополнительных исследований. К таким выводам можно было прийти даже просто логически, с учетом огромного количества немеханизированного труда владельцев ЛПХ и членов их семей. Различия в производительности труда между ЛПХ и сельхозпредприятиями вследствие прежде всего слабой материально-технической базы ЛПХ огромны, стоимость валовой продукции на одного работника, занятого в ЛПХ, ниже, чем в СХП, от 3,3 до 18 раз (в зависимости от условий), а в расчете на человеко-день – от 4,3 до 22 раз.

Что же касается отраслевого аспекта эффективности труда, то даже без учета помощи общественного хозяйства в проведении тяжелых работ (вспашка, уборка урожая, сенокошение и т.д.) затраты труда на единицу продукции в ЛПХ превышают соответствующие затраты в СХП. Так, в производстве молока превышают в 3 раза, картофеля – в 4,9, привесе КРС – в 5,6, привесе свиней – в 7,8 раза. То есть производительность труда в ЛПХ во столько же раз ниже по сравнению с сельхозпредприятиями. В этой связи следует говорить о неразумности дальнейшего игнорирования этой объективной закономерности и о настоятельной необходимости прекращения процедуры банкротства сельскохозяйственных предприятий, еще сохраняющих свой производственный и трудовой потенциал.

Наши исследования по оценке и анализу устойчивости различных социально-экономических форм и прежде всего ЛПХ (таблица 2) свидетельствуют, во-первых, о том, что личные подворья развиваются неустойчиво; во-вторых, что развитие хозяйств населения связано и определяется состоянием и развитием сельхозпредприятий. Причем эти тенденции имеют ярко выраженную противоречивую динамику. Так, рост (или спад) в СХП сопровождается падением или ростом в личных подсобных хозяйствах населения.

Представления о ЛПХ как о более устойчивой форме производства, бытующие в экономической литературе, идущие в основном от реформаторского крыла науки, в сложившихся условиях, мягко говоря, ничем не обоснованы. Хотя и имеют некоторые основания, но не в смысле «преимуществ», а вытекающие из двойственности и противоречивости природы самих ЛПХ – якобы самостоятельных хозяйств со всеми вытекающими отсюда последствиями: «свободой выбора, личной привязанностью, заинтересованностью и ответственностью». Однако эти возможности могут быть реализованы только при наличии определенных организационно-экономических условий, и прежде всего необходимой и достаточной материально-технической базы ЛПХ как воспроизводственной основы. С разрушением сельхозпредприятий воспроизводственные основы ЛПХ оказались резко ослабленными (сокращение производства молодняка скота и ухудшение обеспечения его кормами, отсутствие технических средств и сокращение поддержки сельхозпредприятий), а «высокие качественные» характеристики ЛПХ и его владельцев вне этих условий не дают ожидаемого эффекта и не обеспечивают устойчивость развития личных подсобных хозяйств.

На наш взгляд, нет противоречия в том, что в разработанной нами Концепции устойчивого развития ЛПХ предлагается переход к устойчивому развитию личных подсобных хозяйств. Эти трансформации должны быть основаны на взаимосвязях с крупным сельскохозяйственным производством (в любой его форме), использовании масштабов его производства (в заготовке кормов, посадке и уборке урожая), применении новейших технологий приготовления кормов, селекции растений и животных, защиты их от вредителей и болезней; использовании интегрированных формирований и т.д.

Предлагая переход к устойчивому развитию ЛПХ, мы ориентируемся не на «самовыживание, самозанятость и саморазвитие», что предусматривается Концепцией устойчивого развития сельских территорий, а на взаимовыгодное инновационное развитие ЛПХ в интеграции с любыми формами крупного сельскохозяйственного производства.

В своих научных отчетах и монографиях мы неоднократно подчеркивали, что переориентация крупного сельскохозяйственного производства на мелкие формы хозяйствования ослабляет нашу страну экономически. И этот факт, на наш взгляд, уже не может подвергаться сомнению, ибо страна потеряла продовольственную независимость, хотя, если б еще и личное подсобное хозяйство не обеспечивало себя собственной продукцией, это случилось бы гораздо раньше... Но, к сожалению, чиновники наших книг не читают...

В разработанной нами Концепции устойчивого развития ЛПХ основополагающими являются следующие условия: прекращение и предотвращение процедуры банкротства сельхозпредприятий, сохраняющих свой производственно-технический и трудовой потенциал, как более эффективной формы производства и экономической основы для поддержки ЛПХ, развития органов местного самоуправления и социально-экономического развития сельских территорий; оказание экстренной государственной помощи сельхозпредприятиям, а через них и ЛПХ с предоставлением необременительных кредитов, инвестиций в развитие производственно-технической и технологической базы; усиление экономической поддержки ЛПХ государством через предотвращение налогообложения доходов, через увеличение сумм льготных кредитов банка, предоставляемых на беззалоговой основе (за счет создания межхозяйственных фондов поддержки).

Кроме того, необходимо инициировать мероприятия по развитию интеграции и кооперации ЛПХ с сельскохозяйственными, перерабатывающими и обслуживающими их предприятиями и объединениями; совершенствование мер и механизмов их государственной поддержки.

ЛПХ в разработанной нами концепции рассматриваются не в противовес развитию крупного сельскохозяйственного производства, а в унисон с ним, как его существенное дополнение. Именно поэтому в качестве основного и даже приоритетного направления трансформации ЛПХ рассматривается наряду с развитием кооперации и самостоятельности интеграция с крупным сельскохозяйственным производством – как в рамках сельхозпредприятий, так и всевозможных образований на межхозяйственной и другой основе – союзов, кластеров, объединений, – что создает определенные противовесы в развивающихся процессах глобализации.

Что здесь следует отметить принципиально важного? Дело ведь не только в том, какая часть ЛПХ пойдет по тому или иному пути развития. Выбор этих направлений, по сути, безальтернативен и зависит от условий, которые будут создаваться в процессе общественного развития в тех или иных регионах и местностях. И будут ли источники для этого развития. И далеко не последняя, если не первая, роль в этом принадлежит сельхозпредприятиям и государству в целом.

По нашему мнению, без развития эффективного сельскохозяйственного производства, без огромных капитальных вложений в социальную и производственную инфраструктуру села практически невозможно создать базу для развития сельских территорий. Без вышеперечисленного вряд ли заработает и федеральный закон о местном само-управлении, ибо не будет создано экономической основы ни для развития ЛПХ, ни для местного самоуправления, ни для развития сельских территорий. Более того, пока не решена одна из главных проблем – обеспечение занятости населения производительным трудом в крупном сельхозпроизводстве (пока сохраняется его материальная и ресурсная база), нет  гарантий для роста доходности и эффективности труда.

Говоря о господдержке так называемых малых форм хозяйствования (крестьянских, фермерских, личных подсобных хозяйств), многие высказывают мысль, что господдержка нужна только фермерам. Дескать, зачем помогать ЛПХ, если они не дают товарной продукции. При этом упускается из виду, что хозяйства населения в общей сложности создают, по сути, половину производимой в стране сельхозпродукции. Хотя основная функция личных подворий – обеспечение собственных потребностей, но справедливости ради следует отметить, что эти потребности могут удовлетворяться и через рыночный обмен.

Попытки взвалить поддержку ЛПХ на плечи самих же крестьян (т.н. само-занятость селян, бюджетные вложения в семейные фермы, создание потребительских кооперативов по производству сельхозпродукции и т.д.) не имеют под собой серьезного научного фундамента. И вот почему.

Самозанятость крестьян в ЛПХ, без поддержки со стороны сельхозпредприятий, не может дать ожидаемых результатов прежде всего потому, что ЛПХ лишены сколько-нибудь значимой, кроме как для удовлетворения собственных потребностей, материально-технической базы. Товарность этих хозяйств не возрастает, а падает. Выше уже было сказано, что эффективность ЛПХ, как показывают проведенные сектором личных подсобных хозяйств ВНИОПТУСХ многочисленные исследования в различных регионах страны (Нижегородской, Тамбовской, Орловской, Московской, Волгоградской, Ростовской, Новосибирской и др. областях), практически на порядок или даже два ниже, чем в крупном сельхозпроизводстве.

Создание потребительских кооперативов по производству сельхозпродукции на базе ЛПХ без серьезных ресурсных вливаний в развитие материально-технической базы личных подворий потребует много средств и времени, но также не принесет ожидаемых результатов. Как известно, средств из фонда занятости хватает разве что на приобретение скота и сооружение навесов для него. Ни о какой механизации труда говорить в этих условиях не приходится. Более того, работники большинства кооперативов с момента их создания не получают заработной платы, а на одном энтузиазме долго функционировать они не могут.

К сожалению, дальнейшее изучение этих жизненно важных вопросов почему-то свертывается. Между тем такие социально-экономические исследования, особенно в периоды крутых переломов и институциональных изменений, нужны. Особенно при переходе от общественного производства к частному (и наоборот), от крупного к мелкому; от механизированного труда к ручному, неквалифицированному труду и т.д. Безусловно, это важно для анализа проблем ЛПХ как одной из институциональных сфер деятельности, обеспечивающей население не только условиями жизни, но в определенной мере являющейся ее результатом, воспроизводственной основой жизнедеятельности.

Вопрос этот действительно очень сложный и важный не только в смысле сбора необходимой информации о разных социально-экономических формах хозяйствования, но прежде всего в подходах к разграничению этих форм. В последнее время появились, мягко говоря, не совсем осмысленные и потому необоснованные тенденции к замене понятия ЛПХ т.н. малыми формами, включающими в себя, кроме ЛПХ, крестьянские, фермерские и другие малые хозяйства предпринимательского типа. К сожалению, от уровня эффективности производства зависит не только положение населения – владельцев личных подворий, но и приоритеты в государственной аграрной политике. От того, какая поддержка будет оказываться крупному сельхозпроизводству как более эффективной форме хозяйствования, зависит уровень поддержки ЛПХ со стороны СХП, обеспечение потребностей населения в продуктах питания, доходах, а также в развитии сельских территорий.

Устойчивое развитие личного подсобного хозяйства как социально важного и сложного социально-экономического явления затрагивает интересы более 17 млн сельских и 2 млн городских семей. Кроме того, ЛПХ участвуют в решении государственных проблем: посильном обеспечении продовольственной безопасности страны, удовлетворении потребностей населения в продовольствии и доходах, трудовой занятости сельского населения. Разумеется, такие общественно значимые задачи, стоящие перед ЛПХ, предполагают необходимость адекватного их роли и функциям отношения со стороны всех уровней власти, анализ обоснованности и соответствия институциональных изменений закономерностям общественного развития и требуют прежде всего приведения в соответствие с Конституцией РФ институциональных изменений, в том числе и в ЛПХ, анализа результатов и последствий этих изменений и прежде всего их экономической эффективности и устойчивости.

В научных исследованиях и при разработке нормативных документов и законодательных актов по ЛПХ, как и по другим формам хозяйствования, должны в первую очередь учитываться интересы людей (частные, личные или общественные). Без этого законы не работают. К сожалению, не все законодатели понимают, что если не разработаны экономические основы того или иного закона, тем более свода законов (Трудового, Земельного или Гражданского кодексов), то законы не работают вовсе.

Интересы в определенном смысле – понятие классовое, ибо они отражают побудительные мотивы и основы существования не только отдельных людей, но и социальных групп или даже классов. В связи с этим прежде всего было бы разумным учесть следующие основные экономические закономерности общественного развития:

1. Возникшее и развивающееся общественное разделение труда и средств производства имеет своим неизбежным следствием рост эффективности общественного производства, что в свою очередь и движет это производство.

2. Тот же фактор (общественное разделение труда) двигает развитие специализации и концентрации производства, совершенствование его материально-технической базы и технологии производства. Но это в потенциале. Когда же этот фактор не учитывается, происходит все наоборот, как это случилось сегодня с ЛПХ (без поддержки СХП, без собственной материально-технической базы).

3. Общественное разделение труда движет и совершенствует и сам труд, его социально-экономический характер, его сложность и содержание, что должно находить свое отражение в стоимости рабочей силы, оплате труда и т.д.

Это объективные результаты действия экономических законов. Так было и так должно быть при нормальном развитии общества. Но то, что происходит сегодня в сельском хозяйстве России, нормальным назвать нельзя. Оплата труда работников целой отрасли ниже прожиточного минимума. В экономическом и социальном смыслах – это нонсенс. Наблюдается игнорирование не только основ экономической науки, науки об объективных экономических законах и общественном развитии, науки об интересах людей, но и основ бытия, которое, как известно, определяет сознание.

То, что происходит сегодня с ЛПХ – это «выжимание пота» из людей системой повышения «самозанятости» и, в отличие от системы Тейлора, ведет не к росту, а к снижению производительности труда. Но самозанятость в ЛПХ – это всего лишь временный выход для людей, ведущих личное подворье, возможность самосохранения и самовыживания, не создающая элементарных основ воспроизводства. Поэтому единственное, на что можно ориентировать ЛПХ в его нынешнем развитии – это  облегчение труда, интеграция либо производственная кооперация с общественным производством. Однако для этого нужно по меньшей мере хотя бы наличие (то есть сохранение) сельхозпредприятий, которые способны не только эффективно производить сельхозпродукцию, но и оказывать услуги личным подсобным хозяйствам. Ибо в противном случае (и реальный опыт реорганизации сельхозпредприятий – прямое тому подтверждение) будут хиреть и общественное, и личное подсобное хозяйство.

«Малые формы хозяйствования» – это изобретение сегодняшнего дня искусственно объединяет ЛПХ с крестьянскими, фермерскими хозяйствами и другими предпринимательскими структурами с противоположными по отношению к личным подворьям интересами. При этом следует сказать, что на протяжении всей истории существования ЛПХ еще никто не стремился смешать в кучу столь разноплановые явления, которые объективно сосуществовали, но столь же объективно не позволяли выявить ни более эффективных (тем паче оптимальных) размеров производства, ни условий благоприятствования, ни грамотно оценить результаты новаций, а главное – разработать отвечающие их сути механизмы функционирования и стимулирования.

Желание объединить разные по своей природе социально-экономические типы хозяйств, отличия которых объективно предопределены не столько размерами земельных угодий (с колебаниями от 0,01 га до 10–15 тыс. га), сколько характером используемого труда (механизированный и немеханизированный); уровнем фондооснащенности и фондовооруженности (материально-технической базы); а главное – их сутью, целями и результатами (потребительское хозяйство или товарное производство), связано с перспективой перераспределения средств господдержки предпринимательским структурам и прежде всего фермерству, ибо их удельный вес в общем производстве продукции не обеспечивает им желаемого объема этой поддержки. Стремление объединить обусловлено конечно же и налогообложением. Такое смешение игнорирует интересы работодателя и работника и не способно объединить эти формы хозяйствования. В связи с этим действия властных структур, игнорирующих результаты научных исследований в части разграничения социально-экономической сути явления, не укрепляют, а напротив, ослабляют экономику страны.

В сознание людей, как и полвека назад, внедряется мысль, что ЛПХ якобы уже изжило себя, что это не личное подсобное хозяйство, а некая так называемая малая форма хозяйствования, которая войдет в состав кооперативов или уйдет в небытие вместе со своими владельцами. И вместе с тем подготавливается база для предстоящего налогообложения. То есть уже в который раз не принимается во внимание природа и сущность этого хозяйства как объективно обусловленной экономической категории, с помощью которой ранее крестьянам удалось создать крупное коллективное хозяйство, позволившее обеспечить техническое вооружение хозяйства и социальное переустройство общества, за 7 лет восстановить разрушенное войной хозяйство и вот уже более двух десятилетий в значительной мере обеспечивать потребности не только владельцев ЛПХ, но и городского населения страны.

Как понимать такую политику государства в отношении ЛПХ – как ошибку или злой умысел?

Капиталина Копач, доктор экономических наук

Источник: журнал «Аграрное обозрение», №3, 2013 год