А. Четвериков, группа «Агрохолдинг»: кредитование в России – это строительство финансовой пирамиды

Основатель группы «Агрохолдинг», депутат Госдумы Александр Четвериков, возглавляющий курское отделение «Справедливой России», рассказал корреспонденту газеты "Коммерсантъ" о том, как складывается ситуация с долгами холдинга, почему он считает любое кредитование в России строительством финансовой пирамиды, и объяснил, из-за чего справороссам на декабрьских выборах в Госдуму не удастся обойтись без очередного сражения с губернатором Курской области Александром Михайловым.

— Мартовские выборы в Курскую облдуму запомнились жестким конфликтом «Справедливой России» с партией власти и, соответственно, региональной администрацией. Наступил ли мир?  

— Давление на партию и меня лично есть до сих пор. Причем речь идет не о каком-то коллективном прессинге со стороны всего чиновничьего аппарата, в основном его организует лично губернатор Александр Михайлов. Мне кажется, он одинок в этой борьбе. И во время избирательной кампании, и после нее я общался с главами муниципальных образований, с профильными чиновниками региональной администрации. Чем ближе они по иерархии к Михайлову, тем, кажется, радикальнее их неприятие меня лично и предприятий, со мной ассоциируемых. Тем не менее практически все его подчиненные понимают, что конфронтация не нужна и даже вредна.

— В чем выражается это давление?

— Оно напоминает известную частушку: «Мимо тещиного дома я без шуток не хожу…». Практически в каждом своем публичном выступлении Михайлов не обходит меня своим вниманием в отрицательном смысле этого слова, конечно. Вы можете взять подшивку главной государственной газеты региона – «Курской правды». С начала марта вы не найдете там почти ни одного номера, в котором так или иначе не поминают все, что связано со мной, ну и, конечно, меня лично. Я там далеко не Бэтмен, а скорее этакий Доктор Зло. Есть вице-губернатор Анатолий Стрелков, курирующий СМИ. Такое ощущение, что ему дается конкретное распоряжение – обливать грязью Четверикова. Кому он дальше передаст эту указивку? Независимым СМИ? Я за ними не помню «наездов» после выборов. Остаются только издания, кормящиеся из казны.

— Если есть «накат» в СМИ, должен идти и прессинг на предприятия бывшего «Агрохолдинга».

— Недавно многострадальную птицефабрику «Красная поляна» прибыла очередная внеплановая проверка. На этот раз Россельхознадзора. Будут, вероятно, искать очередную мертвую курицу, чтобы «прижать» фабрику. Вся ситуация с «Красной поляной», как мне кажется, носит исключительно политическую подоплеку.

— В каком состоянии сейчас находится это предприятие и другие активы, созданные при вашем участии?

— Сравнивать «Красную поляну» до остановки производства минувшей зимой и после перезапуска, я думаю, уже нет смысла. Когда был остановлен откорм бройлеров, единственное подразделение, которое осталось в работе – это переработка. Она оказалась в максимальном фокусе менеджмента, поскольку необходимо было сохранить хоть что-то. И тут выяснилось, что именно переработка является чуть ли не самым прибыльным направлением деятельности и на птицефабрике стали отталкиваться именно от нее. Теперь это мясокомбинат с собственной сырьевой базой. Если раньше не менее 70% от общего объема продукции составляло «классическое» мясо птицы, то сейчас около 90% приходится на его глубокую переработки и сырые полуфабрикаты. Маржа при прочих равных условиях значительно увеличивается.

— Вопрос с кредитами для предприятий «Агрохолдинга» по-прежнему больной?

— Нет. Как мне известно, этот вопрос уже «устоялся».

— Найден ли компромисс с одним из ключевых кредиторов холдинга – Сбербанком?

— Видимо, его было найти невозможно. Есть внутрибанковские нормативы, правила ЦБ и федеральные законы, которые обязан выполнять даже такой крупный руководитель, как глава Центрально-Черноземного банка Сбербанка России Александр Соловьев. Просрочки, процедуры банкротства в компаниях «Агрохолдинга» и целый ряд других обстоятельств, в какой-то момент просто отсекли все пути к продолжению сотрудничества. В тот момент, даже если бы Сбербанк мог и хотел что-то сделать, то уже не имел на это права.

— Сам Александр Соловьев указывал, что вы увлеклись политикой и перестали уделять должное внимание бизнесу.

— Согласен на 100%. Я действительно перестал после выборов в нижнюю палату заниматься «Агрохолдингом» и отдал бразды правления своим менеджерам.

— Почему так получилось?

— У нас бизнес держится только на тех людях, которые его создали. Для меня это до сих пор даже не загадка, а какая-то нелепость. В управляющей компании "Агрохолдинг" на момент моего избрания в Госдуму в декабре 2007 года работало 220 менеджеров. Ну, подумаешь, выпал один из 220, ушел в политику, перестал заниматься делами компании. И это все же создало проблемы.

— Менеджерам не хватило профессионализма?

— В кризис действия некоторых управленцев оказались недостаточно эффективны. Я отдавал бразды правления, передоверял полномочия. Эффект налицо. До моего избрания в холдинге работали несколько обособленных предприятий, где компания участвовала в их работе только в качестве акционера. А были предприятия, которыми «Агрохолдинг» управлял напрямую. Полномочия тамошних директоров были сильно ограничены, каждый шаг они согласовывали с головной структурой. В итоге финансовые проблемы, которые «подсадили» весь холдинг, не коснулись более самостоятельных предприятий. А в «зависимых» иногда не было человека, который мог бы оперативно принять важное решение.

— Как в целом решается проблема с долгами банкам?

— Очень просто. Кредиторов осталось всего два – Сбербанк и ВТБ. Им были должны конкретные предприятия, имевшие конкретные залоги по займам. Все эти компании ушли в процедуру банкротства. Там есть арбитражные управляющие, и есть банки, которые остались со своими залогами, – между ними и будет идти диалог. В ходе процедуры банкротства, эти залоги, видимо, будут проданы или отойдут кредиторам.

Лично я никогда в своей жизни и нигде кредитов не брал. Я бы сформулировал эту ситуацию немного по-другому: группа сельхозпредприятий, которые я в свое время создавал и которыми руководил во время их успешной работы, уже после моего ухода из компании не смогла вернуть кредиты в требуемые банками сроки в полном объеме. Общая сумма оставшегося долга – около 1 млрд руб. Думаю, это не потерянные средства, и до тех пор пока существует какая-то активность и есть имущество, шанс на их возврат у кредиторов сохраняется.

— Тем не менее, в Сбербанке «Агрохолдинг» называли одним из злостных неплательщиков.

— Я думаю, что в кредитном портфеле Сбербанка должников подобных «Агрохолдингу» более чем достаточно. Есть проблемные заемщики и крупнее, чем все вместе взятые структуры того бизнеса, который я создавал. А финансовое положение этих предприятий, я думаю, гораздо хуже, чем было у «Агрохолдинга» в пик его проблем. Но с нам банк не смог сохранить нормальные взаимоотношения, хотя взаимные попытки это сделать были.

— Имиджевые потери могут быть достаточно велики для того, чтобы структурам, о которых вы говорите, в дальнейшем была закрыта дорога в банки?

— О каких имиджевых потерях идет речь? А Сбербанку не принес подобных потерь сам факт того, что в результате партнерства оказалось разрушено крупное и стабильно работающее производственное сельхозпредприятие реального сектора экономики? Понимаете, кредитные учреждения в России на протяжении последних 15 лет функционировали и продолжают функционировать сейчас как самые настоящие хищники. Они вообще не руководствуются, мягко говоря, благотворительными мотивами, а действуют жестко и хватают жадно все, что можно схватить, манипулируя при этом государственными деньгами. Это глобальная система – российские банки заслуживают своих клиентов и наоборот. Поэтому имиджевые потери «Агрохолдинга» такие же, как и у Сбербанка.

— Представители «Агрохолдинга» в обозримом будущем за кредитами снова идти не собираются?

— Я не знаю, так как в «Агрохолдинге» я уже не работаю в течение четырех лет. Но еще во время, когда я руководил компанией, финансисты как-то посчитали просто для себя, сколько же структуры группы заплатили банкам с 2001 по 2007 год, когда они активно кредитовались. Интересные вычисления, могу я сказать. Кредиты были и под 22%, и под 24% в год, самая низкая ставка была 16% . Добавьте к этому 1% за открытие ссудного счета и традиционные платежи аудиторам, оценщикам и т.д. при получении кредита. Получаем среднегодовые примерно 20%, умножаем на семь лет и видим, что только по процентам банкам было выплачено в полтора раза больше средств, чем взято. Как тут можно говорить, что банк потерял деньги, а заемщик – имидж? Поэтому я считаю правильным, что, когда нынешнее руководство компании приняло решение восстанавливать «Красную поляну», использовались прежде всего собственные средства.

— По вашей логике, любое кредитование в России ведет к банкротству.

— Я считаю, что в большинстве случаев это именно так. Если вы не занимаетесь наркоторговлей или черным рынком оружия, то кредитование в нашей стране рано или поздно приводит к строительству финансовой пирамиды. А она по законам экономики в какой-то момент обязательно рухнет.

— Вы уже объявили, что в декабре пойдете на переизбрание депутатом Госдумы. Зачем вам это нужно, учитывая, что этот ресурс не помог вам защитить бизнес?

— В свое время я счел для себя необходимым отдать приоритет политике, которой сейчас посвящаю большую часть своего времени. Считаю, что это важное и нужное занятие, где я могу принести значительно больше пользы обществу.

— Вам предстоит избираться от объединенного Орловско-курского округа. Как вы будете вести кампанию?

— В Орле мы попробуем заключить с основными политическими силами своеобразный пакт о ненападении. Мы будем активно представлять свою программу, предлагать жителям свое видение развития региона Я думаю, достигнуть подобных договоренностей вполне реально. А в Курске все будет зависеть от того, как себя поведет «Единая Россия». «Справедливая Россия» никогда не была «партией войны», а то же мартовское противостояние стало лишь результатом нашего адекватного ответа на откровенный «накат» со стороны региональной администрации в союзе с местными представителями партии власти.

— Будет ли параллельно с вашей политической карьерой развиваться бизнес бывших структур «Агрохолдинга»?

— В настоящее время я занимаюсь исключительно политикой, вхожу в президиум партии, есть ряд законопроектов, которые мы продвигаем. Относительно «Агрохолдинга» и его новых проектов вопрос на сегодняшний день уже не по адресу.