К 2015–2017 годам цены на сельскохозяйственную продукцию могут вырасти на 170–190%

Решить проблему обеспечения мира продовольствием невозможно без активного использования новейших химических и генетических технологий, уверены в концерне BASF. И один из самых перспективных рынков тут — Россия.
Главный вызов ближайшего десятилетия — взрывной рост спроса на продукты питания. Решить же продовольственную проблему в мировом масштабе будет невозможно без активного применения самых современных средств химизации сельского хозяйства. К таким выводам пришли участники конференции по вопросам сельского хозяйства, организованной химическим концерном BASF в немецком Людвигсхафене.
«К 2015–2017 годам цены на сельскохозяйственную продукцию могут вырасти на 170–190 процентов. Из-за этого количество недоедающих и голодающих людей в мире увеличится с нынешних 1,2 миллиарда до двух миллиардов человек. Иными словами, каждый третий человек на планете будет недоедать», — заявил «Эксперту» профессор берлинского Университета Гумбольдта Гаральд фон Витцке. По его мнению, за последние полвека человечество пережило крупнейшую экономико-технологическую революцию. Раньше сельское хозяйство было уделом бедных. Богатые занимались промышленностью, требовавшей больших инвестиций и знаний, а бедные работали в сельском хозяйстве, требовавшем интенсивных трудозатрат. Теперь ситуация изменилась.
«Современное сельское хозяйство — это сложное и дорогое хайтек-производство. Впервые в истории развитые страны превратились из импортеров сельхозпродукции в экспортеров. А бедные страны, наоборот, стали чистыми импортерами продуктов питания, — рассказывает фон Витцке. — Впрочем, дело не только в технологии. Развитые страны годами планомерно занимались демпингом и фактически разрушили сельское хозяйство стран третьего мира. Огромная доля голодающих в мире сегодня — это фермеры развивающихся стран и их семьи. У них просто нет денег на закупку новых технологий. А их правительства, пытаясь насытить национальные рынки собственными продуктами, запрещают экспорт продовольствия, что еще больше усугубляет ситуацию, лишая фермеров выхода на международные рынки».
Битва за пашню
В последние годы процесс разрушения сельского хозяйства беднейших стран приобрел невиданные масштабы. Виной тому рост цен на энергоносители и повышение популярности биотоплива. Согласно отчету Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, компании из развитых стран, а также Китая, Южной Кореи и Саудовской Аравии все чаще скупали или брали в аренду на долгий срок последние свободные сельскохозяйственные угодья в африканских странах. Только в пяти странах Африки — Гане, Мадагаскаре, Мали, Судане и Эфиопии — за последние пять лет в долгосрочную аренду или в собственность иностранных компаний было передано 2,4 млн га сельхозугодий.
Взятые в аренду земли часто используются для выращивания культур, предназначенных для переработки на биотопливо, что серьезно подрывает продовольственную безопасность местных экономик. Все чаще активность иностранных компаний ведет к конфликтам. Так, в феврале этого года на Мадагаскаре произошел военный переворот, в результате которого президент страны Марк Раваломанана был отстранен от власти. Причиной волнений стало его решение передать южнокорейской компании Daewoo Logistics 1,3 млн га сельхозугодий (половина всех сельхозугодий страны) в аренду сроком на 99 лет для выращивания культур, предназначенных для переработки на биотопливо.
Но такая стратегия перехода на биотопливо не может быть глобальной, полагает Маркус Хельдт, президент подразделения BASF Crop Protection, занимающегося разработкой химических средств защиты растений. «В разных странах перспективы использования растительного топлива различны. Например, очень неплохо дело обстоит в Бразилии. Огромные площади там уже засажены сахарным тростником, а производство этанола из тростника началось еще в семидесятые годы. Сегодня до половины новых автомобилей, ставящихся на учет в Бразилии, работают на этаноле. В США в последние пять лет количество машин на этаноле тоже растет. Все больше машин ездит с добавкой биологического топлива, произведенного из кукурузы. А, скажем, в Германии биотопливо вряд ли будет составлять больше пяти процентов всего потребляемого топлива, — рассказывает Маркус Хельдт. — Впрочем, понятно, что привлекательность биотоплива прямо пропорциональна цене на нефть. Когда нефть стоит 150 долларов за баррель, это одно дело, и совсем другое, когда она стоит 35 долларов. Граница привлекательности при нынешних технологиях — это примерно 40 долларов».
С Маркусом Хельдтом согласен и Гаральд фон Витцке: «Невозможно добиться того, чтобы значительная часть потребляемого топлива производилась из растений. Или же нам придется свести под сельхозплощади все леса Амазонии. Кроме того, не забывайте, что в мире постоянно растет спрос на продукты питания. Чем выше цены на сельхозпродукты, тем более выгодно выращивать их, а не те культуры, из которых можно произвести топливо».
Генетическое спасение
Проблема сокращения сельхозплощадей может быть решена только за счет повышения эффективности обработки имеющейся земли, считает Алекс Эвери, директор Центра глобальных продовольственных проблем Института Хадсона. По его мнению, пока на рынке нет четкого осознания необходимости повысить производительность сельского хозяйства: «У сытого человека масса проблем, а у голодного — только одна. Пока мы сыты, мы занимаемся своими проблемами, но как только цена на продукты пойдет вверх и мы начнем голодать, сразу же найдем способ увеличить производительность сельского хозяйства».
Перспективное же решение проблем производительности сельского хозяйства, по мнению г-на Эвери, лежит в области генной инженерии. Генно-модицифированные сельскохозяйственные культуры, неприхотливые к составу почвы, устойчивые к засухе, вредителям и пестицидам, действительно становятся все более популярными в мире.
Если в 1997 году мировой объем посадок генно-модифицированных растений составлял 11 млн га, то к 2007 году он вырос до 125 млн га. Ежегодно рынок генно-модифицированных сельскохозяйственных растений рос на 24%. Уже сегодня 68% мирового производства сои и 24% производства кукурузы приходится на генно-модифицированные сорта.
С Эвери согласен и Питер Экес, президент подразделения BASF Plant Science, работающего в области биотехнологий. В качестве примера г-н Экес приводит посадки кукурузы в Европе. Максимум занятых под кукурузу площадей приходится на регионы, где уровень осадков в последние годы стабильно сокращается: Болгарию, Румынию, Венгрию, Испанию и южную Францию. Именно здесь посадка генно-модифицированной кукурузы может дать лучшие результаты. «Мы проанализировали ситуацию с кукурузой в Европе и установили, что более пяти миллионов гектаров страдают от засухи. Посадка сортов кукурузы, устойчивых к засухе, снизит расход воды и существенно повысит эффективность сельского хозяйства», — сказал г-н Экес.
На парламентских выборах в Германии, состоявшихся на прошлой неделе, вопрос о допустимости применения генно-модифицированных сельхозкультур стал одной из главных тем политических дебатов. Но разразившийся за несколько недель до выборов скандал с завозом в страну семян генно-модифицированного льна серьезно ослабил позицию сторонников «ограниченного» применения культур, прошедших генетические модификации. «Страны Северной и Южной Америки в последние годы показывают огромный прогресс в области генных технологий. В Евросоюзе же возможности их применения сильно ограниченны. Я боюсь, что через двадцать лет мы можем проснуться и обнаружить, что американцы нас катастрофически обогнали», — пожаловался «Эксперту» г-н Хельдт.
Надежда на Россию
На фоне насыщенного и сильно зарегулированного западноевропейского рынка рынок Восточной Европы и России становится для сельскохозяйственных концернов лакомым куском. «Восточноевропейский рынок обречен на рост. Перспективы этого рынка долгое время недооценивались, но сегодня очевидно, что они очень велики, особенно в области современных технологий, генетических технологий», — сказал «Эксперту» член совета директоров BASF SE Штефан Марциновски.
«Несмотря на кризис, мы считаем Россию одним из самых важных рынков. В последние три-четыре года емкость российского агротехнического рынка удвоилась. Разумеется, на фоне кризиса работать стало тяжелее, но кризис сейчас во всем мире, не только в России. И в нашем представлении, Россия, Украина и Белоруссия — это растущие рынки. До кризиса российский рынок рос гигантскими темпами. В 2008 году наш оборот увеличился более чем на 20 процентов. Этот рост неминуемо восстановится. В ближайшие восемь-десять лет рынок в СНГ вырастет на 150 процентов. Общий объем восточноевропейского рынка средств по защите растений мы оцениваем в полтора миллиарда евро», — сказал «Эксперту» вице-президент BASF Клаус Велш.
«В России есть сложности с поиском персонала. Например, трудно найти хороших агрономов, но мы активно занимаемся обучением персонала — отправляем агрономов на обучение в Германию, привозим в Россию немецких специалистов. В целом наши инвестиции в России направлены на создание высокоэффективных цепочек снабжения, — рассказал г-н Велш. — Сейчас мы создаем центральные логистические пункты, из которых будем снабжать весь российский рынок. Пока речь идет о трех направлениях. Доставка нашей продукции морем — через Черное море и через Владивосток. А по суше — через Польшу. Так мы накроем всю территорию России».
Эксперт