Генно-модифицированный популизм: кому выгоден закон о запрете ГМО

Госдума готовится к принятию закона против ГМО — будет запрещено выращивать генно-модифицированные растения, в дальнейшем запрет может распространиться и на их импорт. С учетом того, каким количеством страхов и мифов обросла тема ГМО,  такое основание для всякого рода запретов может оказаться куда плодотворнее предыдущих, пишет «Коммерсантъ».

ГМО — это зло, знают россияне и есть его не хотят. В мае 2014 года, согласно исследованию ВЦИОМа, 54% россиян не стали бы покупать содержащие ГМО продукты, а через полгода исследования показали, что запрет на продукты с ГМО одобрило бы 82% жителей страны. Две трети опрошенных полагают, что ГМО вызывают рак, бесплодие, ожирение и мутации. Больше половины принципиально не покупают продукты, содержащие ГМО. И примерно столько же не знают, как это расшифровывается.

ВЦИОМ не зря озаботился пристрастиями россиян в этой области: законопроект о запрете ГМО, который скандально известный депутат Евгений Федоров внес в Госдуму больше года назад, получил одобрение правительства и через месяц должен пройти второе чтение. Вице-премьер Аркадий Дворкович еще осенью сообщил, что "непростое решение" о полном запрете выращивания и производства продуктов с использованием ГМО правительством принято.

"ГМО — жертва политики,— сокрушается гендиректор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрий Рылько.— Заблуждения граждан политики успешно конвертируют в свой имидж поборников здоровья нации, и все это не имеет никакого отношения к реальности". Тем не менее, согласно законопроекту, должны быть внесены поправки в действующее законодательство (законы "О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности", "О семеноводстве", "Об охране окружающей среды" и в Кодекс об административных правонарушениях) — ГМО будут запрещены в российском сельском хозяйстве, а правительство получит право на запрет содержащего ГМО импорта. Последнее, судя по всему, актуальнее: генетически модифицированные (ГМ) растения в России не выращивают и без запрета, и единственная возможность использовать в производстве разрешенные ГМО — получать их из-за рубежа.

Дискуссия о вреде ГМО идет не один десяток лет, но в последние месяцы в России, как это обычно бывает перед принятием важных законов, она заметно обострилась.

Осенью этого года 29-летний биолог Александр Панчин выпустил научно-популярную книгу "Сумма биотехнологий" (в одной из рецензий было предложено более, на наш взгляд, удачное название "Как перестать бояться и полюбить ГМО вместе с Панчиным"). В книге автор называет страшилки "анти-гэмэошников" мракобесием и доказывает, что искусственное вмешательство в генетический код растений, по сути, мало отличается от традиционной селекции, просто носит более осмысленный характер, а этикетка на продуктах "Не содержит ГМО" — просто маркетинг. "Вы ведь покупаете обычные яблоки, а не мелкий дичок?" — убеждает он читателя. Противников ГМО он сравнивает с человеком, который скупает все товары в магазине в надежде, что однажды все-таки найдет тот самый утюг, а потребителей генетически модифицированной продукции — с покупателем собственно нужного ему утюга. "При этом утюг пришлют с таким количеством документации, что можно комнату обклеить вместо обоев, ведь мало за чем сейчас следят так пристально, как за ГМО",— пишет Александр Панчин.

В середине января вместе со своим коллегой из Института проблем передачи информации (ИППИ РАН) Александром Тужиковым Панчин опубликовал в авторитетном научном журнале Critical reviews in biotechnology статью, в которой указал на ошибки в статистической обработке результатов в шести нашумевших публикациях о вреде ГМО. Через пару недель пошла ответная реакция: статью резко раскритиковали в Общенациональной ассоциации генетической безопасности (ОАГБ), заявив, что информация в ней отражает лишь мнение самих авторов ("экспертов-математиков") и что она не является подтверждением безопасности ГМО.

Созданная бывшим журналистом и пиарщиком Еленой Шаройкиной ОАГБ — негосударственная организация, существующая за счет членских взносов участников, а своей задачей видящая, как указано на ее сайте, "защиту биологической и генетической безопасности человека и окружающей его среды, а также пропаганду идей устойчивого развития". В 2004 году компания Nestle, по сути, обвинила ОАГБ в вымогательстве: в качестве членского взноса с компании потребовали 285 тыс. рублей, а после отказа вступить в ассоциацию ОАГБ распространила заявление об использовании Nestle ГМО.

"Минобрнауки в прошлом году номинировало ОАГБ на свою Антипремию за насаждение мифов, заблуждений и суеверий, но, к сожалению, об этом мало кому известно",— вздыхает Александр Панчин. По его словам, он давно борется с лженаукой. "Мы не можем утверждать, что ошибки в работах, которые мы рассматривали, были сделаны специально, но вообще уровень фальсификации в посвященных ГМО исследованиях по всему миру очень высокий,— объясняет Панчин.— А ведь в мире не было ни одного случая, когда вред ГМО был бы доказан".

Впрочем, использовать ГМО-фобию в корыстных целях давно уже научились не только общественные организации. Согласно прошлогоднему опросу SuperJob, 72% покупателей не хотят покупать товары, содержащие ГМО, а, как следует из данных свежего опроса журнала "Деньги", 60% покупателей в магазинах внимательно изучают этикетки в магазинах в поисках надписи "Не содержит ГМО". Компании-производители об этом прекрасно осведомлены. На официальном сайте мясокомбината "Велком", например, четко написано, что компания решила "отказаться от использования в производстве любых заменителей мяса, в том числе сои, а также иных генно-модифицированных ингредиентов".

"Людей запугали ГМО, и они не хотят больше покупать колбасу с содержанием сои, хотя соевый белок по своей полезности приближается к животному,— говорит научный руководитель НИИ питания РАН академик Виктор Тутельян.— Но никто же не говорит людям, что вместо сои используется белок коллаген, который получают из шкур животных, и этот белок не переваривается. Такая замена снижает пищевую ценность колбасных изделий на 20%".

ХИМИКИ ПРОТИВ БИОЛОГОВ

Для российских сельхозпроизводителей последствия принятия нового закона будут не слишком болезненными. По данным Роспотребнадзора, к 2015 году Россия практически победила ГМО на продуктовых полках: если в 2003-м 12% продуктов содержали эти компоненты, то к прошлому году показатель снизился до 0,08%. Антисанкции к этим достижениям имеют, похоже, самое непосредственное отношение. Дело в том, что в России и до принятия закона о запрете ГМО были на полулегальном положении. "У нас пока действует разрешительный порядок выращивания, и на текущий момент ни одна культура с ГМО не одобрена в коммерческом масштабе",— объясняет Дмитрий Рылько из ИКАРа. Регистрация генетически модифицированных семян должна была начаться в России 1 июля 2014 года, но за пару недель до этой даты правительство перенесло начало регистрации на 2017 год. Объяснялось это тем, что разработка методик и дооснащение приборно-лабораторной базы экспертных организаций "требуют длительного времени".

По оценке Рылько (официальные источники ее не подтверждают), до 3-5% посевных площадей сои и кукурузы на юге страны — это ГМО, в прочих видах сельхозпроизводства доля ГМО стремится к нулю. Зато этого добра много в импортном товаре. Претензии к импортным товарам по части наличия ГМО появляются уже сейчас. Например, Россельхознадзор регулярно находит генетически модифицированные компоненты, в том числе незарегистрированные, в импортных кормах для животных. Только в январе ведомство во время проверки обнаружило в кормах из Дании и Нидерландов линии генетически модифицированной сои, которые не были заявлены и зарегистрированы в составе кормов. "В случае таких нарушений мы изымаем партию товара, и компания ставится на усиленный мониторинг",— говорит представитель Россельхознадзора Алексей Алексеенко.

Упомянутый законопроект прямо не запрещает импорт товаров с ГМО, но наделяет правительство правом запрета отдельных категорий таких продуктов. Эксперты указывают на популистское значение будущего закона и на возможность использовать его по мере надобности против неудобных производителей, а кроме того, отмечают, что возможные интересанты этого запрета — производители пестицидов.

Значительная часть генетически модифицированных растений устойчива к вредителям и в пестицидах не нуждается — вот и основа для теории заговора пестицидников. "Российский рынок пестицидов оценивается в 80-90 млрд рублей, и, понятное дело, никто эти деньги из рук выпускать не собирается",— развивает мысль Александр Гапоненко из Института биологии развития им. Н. К. Кольцова РАН. "Компаниям, которые производят инсектициды (разновидность пестицидов), действительно выгодно выставлять ГМО в неблагоприятном свете",— рассуждает Александр Панчин.

СОБСТВЕННАЯ ГОРДОСТЬ

Нельзя сказать, что, запретив ГМО, Россия станет совсем уж белой вороной на мировых рынках — во многих странах отношение к этим биотехнологиям неоднозначное. В Европе против выращивания ГМО-культур активно выступают Австрия, Венгрия, Германия и Франция. "Что касается Германии, то там члены партии зеленых занимают много мест в Бундестаге, а они, как известно, выступают против ГМО по всему миру",— объясняет Виктор Тутельян. В 2013 году по всему миру, в 52 странах, прошли митинги против американской компании Monsanto — наиболее известного производителя ГМ-семян. "В Индии некоторое время назад фермеры закупали за границей генетически модифицированные семена для посадки, но производители им не сказали, что эти семена дают только одно поколение,— вспоминает Алексей Алексеенко.— И, когда фермеры на следующий год посадили выросшие у них семена и у них ничего не взошло, по стране прошла волна самоубийств, для людей это была трагедия".

Большой резонанс получил и прошлогодний скандал, когда несколько китайских компаний написали в своих официальных аккаунтах в соцсетях, что сеть ресторанов быстрого питания KFC готовит блюда из генетически модифицированных кур — с восемью ногами и шестью крыльями. KFC тогда подала на них в суд.

Как бы то ни было, в целом по миру посевная площадь ГМ-культур растет и, по некоторым оценкам, уже превышает 180 млн гектаров (около 12% всех посевных площадей). В основном рост обеспечивают США. Уже упомянутая Monsanto предложила генетически модифицированные семена сои и хлопка в 1996 году, сегодня с оборотом $15 млрд она является признанным лидером в секторе производства ГМ-семян сои и кукурузы. "Кукуруза — вообще показательный продукт. Сегодня никто не думает о том, что раньше кукурузный початок состоял из десяти зерен на тоненьком стебельке, а сейчас это десятки тысяч зерен. И это результат только селекции, а не ГМО",— заостряет академик Тутельян.

В США, по оценке Дмитрия Рылько, доля ГМО в производстве кукурузы, сои и сахарной свеклы сейчас составляет, соответственно, 85%, 91% и 80%. Распространению в США продуктов с ГМО активно содействует Федеральное управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов (FDA) — главный регулятор в этой сфере. В частности, оно не требует специальной маркировки для продуктов с содержанием ГМО. А в конце прошлого года FDA, по мнению Алексея Алексеенко, и вовсе "выпустило джинна из бутылки" — впервые одобрило употребление в пищу генетически модифицированного представителя фауны. Это атлантический лосось AquAdvantage, выведенный массачусетской компанией AquaBounty Technologies, с геном тихоокеанского лосося; именно этот ген позволяет атлантическому лососю вырасти всего за два года — вдвое быстрее обычного. Критики уже успели назвать ГМ-лосося "франкенфиш" — по аналогии с Франкенштейном.

Справедливости ради стоит сказать, что американцы настроены к ГМО почти так же негативно, как россияне. По данным опроса, проведенного американской исследовательской компанией Pew Research center в конце 2014 года, 57% взрослых жителей США сомневаются в безопасности употребления в пищу генетически модифицированных продуктов. В то же время в результатах исследовании приведены итоги анкетирования членов Американской ассоциации содействия развитию науки: 88% ученых из ассоциации заявили, что считают ГМ-продукты в основном безвредными.