Опасность отмены санкций для российских аграриев сильно преувеличена

Если раньше «война санкций» между РФ и Западом рассматривалась экспертами чуть ли не как вечная, то теперь власти США, чья позиция в данном случае принципиальна, говорят, что определенные решения могут быть приняты уже в ближайшие месяцы, пишет "взгляд". Энергетики и банкиры рады, аграрии, напротив, в печали. Но действительно ли отмена санкций может обнулить достижения России в АПК?

Вопреки устоявшемуся мнению, смягчение или даже полная отмена взаимного санкционного режима между Россией и западными странами не станет серьезным негативным фактором для отечественного сельского хозяйства, ради интересов которого в 2014 году контрсанкции, собственно, и вводились. Они дали положительный эффект лишь в отдельных сегментах пищепрома, не затронув главное препятствие для быстрого роста этих отраслей – падающий спрос.

ТОРГ СТАНОВИТСЯ ПРЕДМЕТНЫМ

Предыдущий год оказался для российского сельского хозяйства исключительно удачным. Была обновлена целая серия рекордов – по сбору зерновых и масличных, по урожаю сахарной свеклы, по экспорту продукции растениеводства. По данным Росстата, общий прирост в прошлом году составил 4,8%, тогда как годом ранее этот показатель находился на уровне 2,6%. Пищевая промышленность, плотно спаянная с АПК, прибавила за год 2,4% (в 2015-м – 2%). Особенно быстро выросли такие сегменты, как производство мяса, тепличных овощей, сахара, подсолнечного масла и ряд других.

Говоря о природе этого роста, чиновники нередко подчеркивают значение продовольственных санкций, которые Россия ввела в августе 2014 года в ответ на серию запретительных мер со стороны США, Евросоюза и некоторых других стран. Так, министр сельского хозяйства РФ Александр Ткачев неоднократно заявлял, что обмен санкциями стал эффективным стимулом для отечественного АПК и пищепрома, а в ноябре прошлого года в интервью газете «Известия» высказался в том духе, что аграрии были бы благодарны, если бы ответные меры на западные санкции сохранились «еще лет пять».

Тема возможной отмены санкций так или иначе обсуждалась политиками и экспертами в течение всего периода их действия, а с избранием президентом США Дональда Трампа она заняла ведущее место в информационном поле не только России, но и западных стран. И не без оснований. В середине января Трамп намекнул, что снятие санкций – тема дискутируемая. «Есть санкции против России – давайте посмотрим, не получится ли у нас заключить с Россией хороших сделок. Например, я думаю, ядерного оружия должно быть намного меньше, нужно очень существенно его сократить», – заявил 45-й американский президент незадолго до инаугурации. В свою очередь, вице-президент Майкл Пенс, говоря о санкциях, заявил, что «ответ на этот вопрос предстоит дать в последующие месяцы». Ранее многие рассматривали введенные ограничения чуть ли не как вечные или, по крайней мере, весьма длительные, как это произошло с поправкой Джексона-Вэника.

О готовности обсуждать условия снятия взаимных ограничений заявила и российская сторона. «Мы продержимся еще год–два в этой системе координат. Конечно, они [санкции] не бесконечны», – заявил 1 февраля на Всероссийском агрономическом совещании все тот же Александр Ткачев. Незадолго до этого он дал понять, что вопрос о полном или частичном снятии контрсанкций Россия будет увязывать с открытием доступа для ее сельхозпродукции на внешние рынки. И без того отечественный сельскохозяйственный экспорт в прошлом году вырос на 4% – до 17 млрд долларов, и планы по его дальнейшему наращиванию у министерства весьма амбициозные. Так, в конце ноября прошлого года на заседании Совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам в Кремле Ткачев назвал целевой ориентир до 2020 года – увеличить сельхозэкспорт до 25 млрд долларов.

ЛУЧШЕ, НО МЕНЬШЕ

Вместе с тем эксперты аграрного рынка подчеркивают, что санкции – это лишь один из многих факторов, обеспечивших рост отечественному АПК, причем не самый значительный. В частности, президент Российского мясного союза Мушег Мамиконян напоминает, что стратегия развития мясной промышленности в РФ была окончательно сформирована еще к 2003 году и в последующие десять лет инвесторы, начавшие проекты в этой сфере, совершенно не думали о санкциях.

Но определенный положительный эффект от ограничений на импорт пищевой продукции все-таки получен, признает Мамиконян. Например, до 2013 года Россия импортировала более миллиона тонн свинины, при этом свинина из санкционных стран на 30% представляла собой жир или жирные отрубы, а не мясо. Ограничения на импорт, введенные за полгода до основного пакета продуктовых контрсанкций под предлогом защиты от африканской чумы свиней (АЧС), привели к тому, что Россия стала получать из-за границы меньше жира, который в итоге попадал в мясную продукцию. «Это, кстати, напрямую противоречило правительственным постановлениям о необходимости уменьшать содержание животных жиров в мясных продуктах и вело к ухудшению здоровья населения. Сейчас Россия не потребляет столько жиров, как до введения санкций, и за этот период произошло существенное улучшение качества мясной продукции, главным критерием которого является именно доля жира, – считает Мамиконян. – Если санкции отменят, то снова могут начать ввозить дешевое мясо с большим количеством жира, и это приведет к ухудшению качества. Это нам совершенно не нужно».

Еще один сегмент пищепрома, явно выигравший от контрсанкций, – производство сыров. Однако если в 2014–2015 годах российское сыроделие показало взрывной рост, то уже в прошлом году он резко замедлился, констатирует руководитель аналитической компании «Совэкон» Андрей Сизов. По данным Росстата, в 2016 году производство сыров увеличилось лишь на 2,5%, и это, полагает аналитик, является показателем того, что импортозамещение уперлось в уровень спроса. «Доходы населения продолжают падать, и этот вопрос гораздо более значим, чем отмена или сохранение санкций», – говорит Сизов. Только по официальным данным реально располагаемые доходы россиян сократились еще на 5,9%, а оборот розничной торговли – на 5,2%.

Эту позицию поддерживает руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений Василий Колташов. По его словам, три года работы в условиях санкций – это ничтожное количество времени для такой отрасли, как АПК, особенно при слабеющем внутреннем спросе. «Конечно, аграрии попытались использовать новые возможности. Но их адаптация проходила на падающем бизнес-цикле, в сложных условиях в экономике. Внутренний рынок остается в достаточной степени монополизированным для мелких и средних представителей, а потребитель стал беднее. Это заставляет многих производителей работать на грани рентабельности, либо же производители не растут так, как могли бы. Они контролируют свой рост, понимая, что им не продать свою продукцию», – говорит Колташов.

Но для тех направлений, которые выиграли от продуктовых санкций, их отмена действительно несет некоторые риски. «Многие производители сложных видов пищевой продукции – например, сыров – сильно расслабились под защитой контрсанкций, – полагает управляющий партнер компании ФОК (Финансовый и организационный консалтинг) Моисей Фурщик. – В этом сегменте заметно снизилось качество и существенно выросли цены. Значительное число предприятий сильно закредитовано, так как в ускоренном порядке наращивало объем производства. Этот сегмент может существенно пострадать от возвращения импортной продукции и взрывного роста конкуренции».

ЛОТЕРЕЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОДДЕРЖКИ

В 2014 году «санкционная война» сопровождалась заявлениями со стороны российских властей о получении сельским хозяйством беспрецедентной государственной поддержки. Однако в действительности, по оценке «Совэкон», темпы инвестиций в сельское хозяйство не увеличились: в 2014 году, когда были введены санкции, они сократились на 5%, в 2015 году – еще на 9%, а в 2016 году можно рассчитывать на незначительный рост, который пока не подсчитан.

Объем бюджетных средств на поддержку АПК тоже сокращается: если в 2016 году они составляли 237 млрд рублей, то на этот год заложено только 216 млрд. Есть еще и проблема прозрачности и понятности распределения аграрного бюджета, подчеркивает Андрей Сизов. «Количество конкретных программ сокращается на порядок за счет их объединения, – поясняет аналитик. – Одно дело – клерк, выдающий деньги под расписку по нескольким десяткам направлений и контролирующий их целевое использование. Другое – когда чиновник получает явно лишнее, на мой взгляд, право решать, по каким конкретно направлениям будут выделяться деньги. Это интересно чиновникам, но совсем неинтересно бизнесу – его лишают долгосрочных ориентиров, заданных госпрограммой развития АПК до 2020 года, которая была важным достижением отечественной аграрной политики. Сейчас эта концепция разрушена, бизнес не может понять, получит ли он положенные субсидии».

Характерный пример сегмента АПК, ситуацию в котором не удалось переломить даже благодаря контрсанкциям и обещанному расширению господдержки, – производство молока. В прошлом году его объем вырос всего на 1,2%, а одновременно произошло очередное сокращение поголовья крупного рогатого скота (КРС) – на 1,6%, до 18,7 млн голов. Такие тенденции были характерны и для периода до 2014 года. Причем основная масса КРС (порядка 43%) содержится в небольших частных хозяйствах, где рассчитывать на серьезную динамику не приходится.

«Ситуация в животноводстве имеет далекое отношение к санкциям, – комментирует Андрей Сизов. – Предположу, что прямо сейчас российских производителей молока занимают не санкции, а то, как будет развиваться конфликт с Белоруссией – крупнейшим поставщиком молочных продуктов на российский рынок. Если на них будут введены ограничения, это, конечно, приведет к росту цен в России, но и к увеличению рентабельности в молочной отрасли и связанных секторах».


Напротив, в мясном животноводстве, которое в России, по существу, было создано с нуля, за последние два–три года достигнуты серьезные успехи. В связи с эффектом низкой базы рост здесь составляет десятки процентов в год – в частности, Брянская мясная компания, входящая в структуру холдинга «Мираторг», в прошлом году увеличила производство говядины более чем в полтора раза. Но в структуре российского потребления говядины мясные сорта по-прежнему занимают незначительное место – основная часть потребления приходится на мясо забитых молочных коров. При этом не раз декларированную Минсельхозом идею полного импортозамещения по говядине аналитики рынка воспринимают скептически.

«Это стратегия прошлого века. Мировая тенденция такова, что по соотношению факторов говядина вообще уступает птице и свинине и нет смысла этой тенденции противостоять», – считает Мушег Мамиконян, напоминая, что все основные мировые производители мяса являются не только его экспортерами, но и импортерами. У нас же импорт мяса птицы и свинины снизился почти до нуля, а внутренних резервов для роста все меньше и меньше. Уровень потребления мяса в России уже выше, чем в некоторых европейских странах, поэтому мясная отрасль стагнирует, предложение растет быстрее спроса, в результате чего рентабельность падает. Отмена санкций приведет к дальнейшему снижению рентабельности, предполагает Мушег Мамиконян, поэтому сейчас важно обеспечить для производителей возможности выхода на экспортные рынки. О чем, собственно, и заявил Ткачев на Всероссийском агрономическом совещании.

Такой же точки зрения придерживается и Андрей Сизов: «Ставить абсолютной целью стопроцентное замещение импортной пищевой продукции – это ненужная утопия. Если мы где-то конкурентоспособны, то добьемся закрытия собственных потребностей и на 100, и на 150 процентов. Если же нет – то ни в 50, ни в 70 процентах нет ничего страшного. Если нас, конечно, не прельщает путь Северной Кореи. Все развитые страны что-то завозят и что-то вывозят».

В Минсельхозе это тоже понимают. На также уже упомянутом заседании Совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам Ткачев сообщил, что экспорт российского мяса должен увеличиться с нынешних 150 тысяч тонн до миллиона тонн к 2020 году. Возможно, при условии снятия взаимных санкций эта цель может оказаться для отечественного АПК гораздо более важной, чем стопроцентное импортозамещение.