Крупные агрокомпании и фермеры стали чаще приостанавливать инвестиции в новое строительство. В 2023 году заморожен уже каждый третий инвестпроект. Почему останавливается вложение денег в сферу АПК, разбирался Forbes.
За первые четыре месяца 2023 года крупные российские агропредприятия (с выручкой от 2 млрд рублей) и фермеры поставили на паузу каждый третий из своих инвестпроектов. К таким выводам пришли специалисты электронной торговой площадки «ТендерПро» (исследование есть в распоряжении Forbes). Для сравнения: в 2022 году крупные игроки рынка приостанавливали лишь каждый одиннадцатый проект.
Всего, свидетельствуют данные «ТендерПро», крупные предприятия заморозили инвестпроекты на общую сумму 80,5 млрд рублей, фермеры — на 63,3 млрд рублей. Почти две трети инвесторов (71,4% у крупного бизнеса и 75% у фермерских хозяйств) отложили проекты на вторую половину этого года, остальные — до II—III квартала 2024-го.
В основном инвестпроекты замораживались на ранних стадиях — предпроектных проработок и проектирования. Для агропредприятий доля таких проектов в общем числе замороженных составила 70%, у фермеров — 86,7%. Чаще всего агропредприятия приостанавливали строительство или модернизацию животноводческих комплексов (23,8% от всех проектов), тепличных комплексов (19%), зерновых терминалов (9,5%), а также заводов по переработке зерна (9,5%). У фермерских хозяйств статистика схожая.
При этом общая статистика по активным инвестпроектам далека от пессимистичной и показывает, что жизнь в отрасли не остановилась. По данным «ТендерПро», с января по апрель 2023 года в агропроме на стадии реализации находились проекты на 59,6 млрд рублей — почти вдвое больше, чем за аналогичный период 2022-го (всего на 31,8 млрд рублей).
Реализуются в 2023 году преимущественно проекты стоимостью до 1 млрд рублей (таких 64,7%). Чаще всего инвестируют в животноводческие предприятия (47%), тепличные комплексы (11,7%) и элеваторы (13%). При этом опрошенные Forbes эксперты полагают, что бурно развивавшийся в последние годы и ориентированный на внутренний рынок агропромышленный комплекс во многих сегментах почти достиг потолка. С чем связана приостановка инвестиций в жизненно важной отрасли?
Непростые времена
Прошедший год стал непростым для агропредприятий и не позволил реализовать многое из того, что было задумано: пришлось серьезно пересмотреть подход к оценке инвестпроектов, говорит исполнительный директор «ТендерПро» Ильдар Мухамедиев. По его словам, если раньше акцент при планировании делался на доходности, сроках окупаемости и сумме вложений, то теперь принципиально важными становятся оценка рисков и работа над сокращением издержек. Неблагоприятная рыночная конъюнктура заставляет иначе смотреть на целесообразность новых проектов, отмечает собеседник Forbes.
Одна из самых непростых ситуаций складывается в производстве зерна, рассказал Forbes президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский: сектор сейчас не самый прибыльный и интересный с точки зрения вложений. «У крестьян нет денег, они не в состоянии развивать производственную базу. Причина такого положения дел известна — экспортные пошлины буквально «вынимают» из их кармана по 5000 рублей за каждую тонну зерна», — комментирует эксперт. Падает технологичность выращивания агрокультур, остается меньше возможностей компенсировать погодные риски. И уже этот год покажет снижение валового сбора до 120 млн т, полагает Злочевский. Для сравнения: в прошлом году сбор составил 157,7 млн т.
А вот инфраструктура, обслуживающая зерновую отрасль, активно развивается, отмечает Злочевский. Появляются новые лаборатории по оценке качества зерна, увеличиваются портовые мощности по перевалке. В новом сезоне (начинается 1 июля. — Forbes) урожай будет ниже из-за погодных условий и, с учетом значительных переходящих объемов зерна, поставки за рубеж не превысят показатели 2023 года и окажутся на уровне 50—55 млн т, прогнозирует эксперт.
Снижаются инвестиции и в тепличную отрасль, отмечает генеральный директор консалтинговой компании «Технологии роста» Тамара Решетникова. Но это снижение закономерно. Сектор сейчас нельзя сравнивать с тем, что было даже пять лет назад, говорит собеседник Forbes, тогда отрасль была на «низком старте», внутренний рынок был свободным и благоприятным для новых проектов, импортозамещение имело значительный потенциал. Практически не было теплиц, которые бы работали круглый год.
За прошедшие годы произошел огромный скачок в развитии как в экстенсивном (по площади теплиц), так и в интенсивном (если говорить об увеличении урожайности) плане. В 2022 году площадь защищенного грунта в России преодолела отметку в 41 млн кв. м. «Это изменило структуру рынка, удалось вытеснить почти весь импорт огурцов и большую часть поставок томатов из-за рубежа», — отмечает Решетникова. И редко кто из новых игроков рискует войти на высококонкурентный рынок.
Теперь, когда рынок насыщен, остаются узкие ниши, которые не дают таких сроков окупаемости и доходности, как прежде, в связи с чем он менее интересен инвесторам, рассуждает Решетникова. Плюс уже нет мер господдержки, которые действовали, например, до 2019 года, когда возмещалось до 20% капитальных затрат на строительство теплиц.
Доходы населения стагнируют или даже падают, ожидать роста спроса на тепличную продукцию, особенно дорогую в высокий сезон, по словам Решетниковой, не приходится. Хотя и сжатия рынка не происходит — в крупных городах потребители продолжают покупать овощи и фрукты даже при росте их стоимости.
«Потолок» животноводства
Что происходит с российским животноводством? Эта отрасль все больше зависит от экспортного потенциала, а не внутреннего рынка, отмечает глава Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин. Потребление мяса и мясопродуктов в России находится на высоком уровне, отмечает собеседник Forbes: по итогам 2023 года его уровень, как прогнозируется, достигнет 80 кг на человека. Для сравнения: по данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации (ФАО) ООН, в богатых странах, к которым Россия не относится, потребление оценивается в 82 кг на человека в год. В прошлом году производство мяса в России составило 3,4 млн т (рост на 6,6% к 2021 году). «Показатели внутри страны обусловлены доступными ценами на мясо, в первую очередь на свинину и птицу, которые составляют 80% в мясной корзине», — поясняет Юшин.
Потенциал внутреннего рынка ограничен, говорит эксперт. Проекты в мясной отрасли продолжают реализовываться, но производители понимают, что добавлять на рынок дополнительные большие объемы мяса может быть рискованно. Поэтому активно ведется работа над открытием рынков внешних. В мае Россию посетила делегация из Малайзии, в том числе для обсуждения возможных поставок различных видов мяса.
Но ожидать серьезного роста поставок в другие страны не стоит, считает Юшин. На мировом рынке птицы, которой в России в прошлом году сельхозпредприятиями было выпущено 6,5 млн т, ужесточается конкуренция со стороны США, Бразилии и Аргентины. Для свинины самым перспективным рынком является Китай, который, к сожалению, на данный момент закрыт, добавляет Юшин. Глава Россельхознадзора Сергей Данкверт недавно говорил, что ведутся переговоры об открытии китайского рынка для российской свинины, но российским производителям не стоит ждать их удачного завершения.
Рынку молочной продукции также требуется выход на внешние рынки, отмечает Юшин. Плюс, в отличие от мясного сектора, где преобладают вертикально-интегрированные холдинги, на этом рынке много игроков, занимающихся либо только производством сырья, либо исключительно его переработкой.
По словам гендиректора Национального союза производителей молока («Союзмолоко») Артема Белова, сегодня на молочный рынок влияет несколько основных факторов: слабый внутренний спрос, снижение мировых цен на молочные продукты, а также значительные запасы биржевых товаров и сыров на складах производителей — в I квартале 2023 года запасы сухого обезжиренного молока выросли в сравнении с тем же периодом 2022-го на 241%, сухой сыворотки — на 149%, сыров — на 32%, а сырных продуктов — на 65%. Отрасль находится в поисках нового ценового баланса, отмечает Белов. «В этом году мы ожидаем сохранения динамики производства молока на уровне средних многолетних значений», — добавляет эксперт. Производство товарного молока в 2022 году, по данным «Союзмолока», достигло 24,7 млн т, питьевого — 5,8 млн т, кисломолочной продукции — 2,5 млн т.
В целом в промышленном сегменте молочного производства нет массового сворачивания проектов, бизнес продолжает следовать намеченным планам, возможно, пересмотрев сроки, но об отказе речь не идет, говорит Белов. В сегменте малых хозяйств ситуация сложнее, поскольку этот сектор имеет низкую рентабельность. Могут быть пересмотры планов, но системно это не отразится на рынке, добавляет эксперт: «Прошлый, 2022 год отрасль закончила с хорошим результатом: производство сырого молока выросло, доходность восстановилась до доковидного уровня».
И для мясной, и для молочной отрасли осложнилось проектирование новых производств, резюмирует Юшин. Поставки оборудования, к которому привыкли производители и которое можно назвать лучшим в своих сегментах, прекратились или сопряжены с трудностями и рисками. Рассчитывать на параллельный импорт рискованно, система работы с альтернативными видами оборудования из других стран не построена. Все сильнее ощущается кадровый дефицит, продолжает Юшин, а определенный уровень рентабельности не позволяет бесконечно повышать зарплаты, и конкурировать за рабочие руки с другими отраслями не всегда получается. Зачастую людям проще и выгоднее пойти в строительство или курьерскую службу, чем работать в убойных цехах или на полях.
