Сегодняшние аграрные ноу-хау русского фермера напоминают попытку
прирастить донорский орган, который, по идее, должен спасти тяжело
больной организм, а вместо этого, напротив, усложняет ему
существование, потому что работает совсем не так, как от него ожидали…
Разберемся в аллегории с донорским органом подробнее. Нынешний год для генетиков, занятых в аграрном бизнесе - юбилейный. Ровно десять лет назад были проданы первые партии семян хлопка и сои, устойчивых к корневому вредителю. Компании, вложившие миллионы долларов в создание новых культур, вернули первые капиталы.
Оптимистичные заявления генетиков и митинги протеста общественности, показывают, что «трансгенный вопрос» непрост и болезненен.
В сознании обывателя бытует миф, что трансгенные культуры изначально создавали как продукты питания. Однако, в реальности генномодифицированные продукты - это уже третье поколение агрокультур, этакая надводная часть айсберга. Изначально генетики ориентировались на непродовольственный рынок, создавая хлопок и рапс, устойчивые к вредителям и сорнякам. Второе поколение культур - кукурузу и сою пускали на комбикорма для домашних животных. Так что разработчики первых трансгенов своим потребителем видели отнюдь не мужчин и женщин с авоськами, а фермера. И сегодня львиную долю мирового рынка трансгенных зерновых культур занимает продажа семян непродовольственных культур, ориентированных на корма для животных.
Однако, постепенно грань между «съедобными» и «несъедобными» трансгенами стирается. Кто вспомнит о том, как первый раз соя, устойчивая к корневому вредителю и рассчитанная быть всего лишь белковой кормовой добавкой для коров, оказалась на столе у человека? Как это произошло? Очень просто! Товарно-сырьевые биржи интересуются только сортностью и временем сбора урожая, а вовсе не его генными модификациями. Так, однажды в товарно-биржевом «котле» начали смешиваться обычные и трансгенные культуры. Этот процесс незаметно вышел из-под контроля. И тогда появилась официальная точка зрения, что «от трансгенов еще никто не умирал…» Остановить этот процесс, набирающий обороты, похоже, невозможно.
И сегодня, когда российские аграрии собираются вместе на научные конференции, чтобы обсудить пути выхода нашего сельского хозяйства из кризиса, тема трансгенов вольно-невольно всплывает. Ведь «трансгенные, значит, экономически выгодные» уже звучит как аксиома. А что это означает?
Представители зарубежных компаний, производящие трансгенные семена и продвигающие их на российский аграрный рынок, говорят о них примерно так: «Трансгенные культуры экологичны и экономически выгодны. Не надо тратить деньги на ядохимикаты, распылять с самолета химию, расходуя много бензина, энергии и людских сил. Для обработки полей одного фермерского хозяйства с полями в 2-4 тыс га, хватит сил одной семьи.
Благодаря трансгенным семенам не нужны даже сезонные рабочие. После отмены ядохимикатов фауна восстанавливается, зайцы, кабаны, белки на поля начинают прибегать. Сегодня многие фермеры с нетерпением ждут появления засухоустойчивых культур. Как известно, оросительные установки потребляют много электричества, а это - немалые деньги. Покупая трансгенные семена, вы минимизируете риски. Вы уверены, что вашей культуре не страшны перепады температур и влажности, сорняки и вредители. Это важно. На Западе фермер поступает так. Ранней весной еще не брошены семена в землю, а весь свой урожай фермер уже продал, потому что выгодно заключить фючерсный контракт, нежели продавать зерно, которое будет собираться осенью.
При фьючерсном контракте ты можешь заработать 20-25% прибыли, а продавая уже собранное с полей зерно, останешься с нулевым балансом. Трансгенные семена позволяют вам собрать гарантированный урожай, и поэтому их покупать- выгодно. Правда, мешок таких семян стоит на 20% дороже обычных, а вместе с уплатой патентных взносов компании, которая их создала, цена мешка трансгенных семян получится вдвое выше, чем обычный посадочный материал. Но управление рисками, которое вам дают модифицированные культуры, это игра, которая стоит любых свеч».
Мифы и реальность
«Трансплантация» зарубежных культур на российскую землю вызывает массу сомнений. Они начинаются уже вокруг главного преимущества трансгенов перед обычными культурами - их невероятной экономичности. Посмотрим на ключевые тезисы сторонников биотехнологий с разных граней.
Трансгены отменяют ядохимикаты.
Строго говоря, это - неполная информация. Есть целый ряд трансгенных агрокультур, обобщенных названием round-up, которое напоминает о гербициде «раундап» против сорняков. Трансгенные культуры «раундап» предполагают воздействие на поле гербицидом, к которому сама культура остается нечувствительной, в то время как все сорняки вокруг нее сохнут и вянут. Понятно, что максимальные прибыли можно заработать именно там, где трансгены не отменяют химию, а как бы ее дополняют. Выходит, что альтернатива «химия» или «генетика» сильно преувеличена, в реальности это не столько дилемма, сколько бизнес-симбиоз.
Более того, наши аграрии утверждают, что при грамотной системе землепользования химии требуется совсем немного. А страх обывателя перед полями, с которых стекают белесая ядовитая жижа, связан с тем, что при отсутствии соответствующей техники ядохимикаты и химудобрения просто разбрасывались вручную с трактора в огромных дозировках…
Другой тезис генетиков об экономии энергоресурсов благодаря отказу от искусственного орошения полей на российской почве также не выдерживает критики. В нашем суровом климате не растут тропические культуры вообще, орошай ты их или нет. В Сибири не выращивают рис, хлопок, рапс, для которых засуха является общей бедой. Кукуруза, растущая на севере, как была заветной мечтой Никиты Хрущевы, так и осталась. Учитывая миллионные затраты на создание новой культуры, маловероятно, что зарубежные генетики возьмутся за подобный проект.
Но еще любопытнее биохимия урожая. Создатели засухоустойчивой кукурузы утверждают, что их растение будет, подобно кактусу, перераспределять воду из листьев в стебель. «Пусть у этой кукурузы листья окажутся невзрачными, зато какие будут початки!» Однако любое искусственное изменение природного баланса тянет за собой цепочку следствий. Так, России уже знакома необыкновенная пшеница советской селекции, обладающая мощным стеблем и колосом. Химический анализ ее зерна показал низкое содержание белка, так называемой клейковины. А значит, хлеб из нее выпекать невозможно: тесто просто не поднимется. И зерно этого колосса селекции годилось только на фураж. Велика вероятность, что красивые початки засухоустойчивой чудо-кукурузы окажутся пустышками. И это - пример общей закономерности. К тому же в России кроме засухи есть еще и холода, есть проблема короткого лета и долгой зимы, перепадов солнечной активности. И это - серьезная проблема даже для Краснодарского края, для Ставрополья, для Украины. Но за создание агрокультуры, обладающей широким температурным спектром выживания, похоже, пока никто из ученых не берется.
Третий тезис - экономия кадровых ресурсов. Трансгенные культуры, как уже говорилось, позволяют обрабатывать большие поля (по 2-3тыс. гектаров) силами всего одной семьи и полностью отказаться от наемных рабочих. Однако для России это сомнительное преимущество. Во-первых, потому что у нас экономически рентабельны не мелкие фермерские, а крупные аргопромышленные предприятия, в которых силами одной семьи не обойдешься. Во-вторых, это американская провинция стремится уехать в город, поскольку там более прогрессивный и модный образ жизни, новейшие специальности и карьерные перспективы. А наша миграция из села в город основана на банальном физическом выживании. Если бы на селе находились работа и заработок, то вряд ли бы наши сельчане рвались бы в мегаполисы, бросая свои обжитые дома. Когда же мы предлагаем с помощью трансгенов отказаться от лишних рабочих рук, то тем самым только усугубляем довольно острую проблему безработицы.
Опасная социальная перспектива очевидна. С аналогичной ситуаций мы уже сталкивались в эпоху так называемой технической революции. Машинная обработка хлопковых плантаций там, где раньше был только ручной труд, оставила без работы и заработка целые поселки Средней Азии, и та же кризисная ситуация имела место и в горных районах крымского и кавказского виноделия, что попросту грозило социальным взрывом. Сегодня, когда больше половины населения страны находится за чертой бедности, можно представить, какого уровня социальный взрыв нас ждет в случае резкой интенсификации сельского хозяйства.
Четвертый тезис - дешевизна трансгенных продуктов питания, и спасение с их помощью мира от голода. В самом деле, с одной стороны, себестоимость товара зависит от энергоносителей, ГСМ и людского труда. Но, с другой стороны, есть цены товарно-сырьевых бирж и открытого рынка. Производить в изобилии дешевое по себестоимости трансгенное зерно и ввозить его эскадрильми самолетов в голодающие страны, видимо, не позволят монополисты рынка, устроив антидемпинговый скандал. Кроме того, надо понимать, что в Африке люди голодают не потому, что там ничего не растет. Вон, в Аргентине и Бразилии, которые находятся в тех же климатических поясах, те же культуры нормально возделываются. На самом деле надо не противостоять климатическому стрессу с помощью генной инженерии, а бороться с низкой платежеспособностью населения. А это уже - вопросы внутренней экономической политики этих стран, развитости отраслей производства и структуры ВВП.
Трансгены воспринимаются «на ура» в экономически слаборазвитых странах. Однако разработчик трансгенного риса - корпорация «Монсанто» рекламирует трансгенный рис, но молчит о трансгенной пшенице. А ведь пшеница по своим проблемам и болезням похожа на рис. Но оказывается, у пшеницы другая «целевая аудитория», более высокого материального достатка. К тому же, если рис после сбора с полей уже пригоден в пищу, то зерно пшеницы требует переработки. И со стороны пекарей трансгенной пшенице уже пошло сопротивление. Так, Союз канадских пекарей высказал американским генетикам опасения, что трансгенный хлеб не будет раскупаться. А вдруг потребитель усомнится, что его основной продукт питания безопасен для здоровья? И опыты по созданию модифицированной пшеницы были свернуты.
Есть ещё мысль о том, что трансгены позволяют выращивать много продукции на минимуме земельной площади. Зарубежные генетики просто не знают России. У нас пока что нет проблем с площадями земельных угодий. У нас другая беда. Заброшенные поля не обрабатываются, и либо зарастают бурьяном, либо застраиваются коттеджами.
Пятый тезис - о сохранении биоразнообразия. Фермеры Латинской Америки искренне радуются, как на их полях появились птицы, которые раньше гибли от ядохимикатов. Однако как будет работать технология, зависит от реальных людей. Пятую часть поля фермер обязан засеять обычными культурами, чтобы у вредителей не сформировалось резистентности на инородный ген. Но люди есть люди, и где гарантия, что накупив чудо-семян, наши сельчане будут точь-в-точь соблюдать предписываемую учеными технологию?
Станут ли русские аграрники создавать «убежища» для вредителей, отдавая на растерзание проклятому долгоносику, жуку и многоножке целую пятую часть урожая? Будут ли сеять модифицированные культуры на определенном расстоянии от обычных? Ведь, к примеру, все автомобилисты прекрасно знают, что нельзя превышать скорость, обгонять в неположенном месте и ехать на красный свет. Но в автокатастрофах людей гибнет больше, чем в любой войне.
«Бизнес-находки» с пенициллиновыми инъекциями помидоров и орошение арбузов селитрой показывают, что от нашего аграрного бизнесмена можно ожидать чего угодно. Страшно подумать, во что выльются его творческие изобретательства и разгильдяйство. Ведь если наплевательски отнестись к созданию тех же убежищ для вредителей и сорняков, то мы и в самом деле можем положить начало новому поколению мутантов среди вредителей сельского хозяйства. И начнется у нас в России вместо подъема сельского хозяйства, прямо по К.Чапеку, «война с саламандрами».
Генетика, как инструмент внешней политики
Так нужно ли России, где уровень жизни все же выше, чем в Африке, переходить на трансгенные агрокультуры? Стремиться к резкой интенсификации агропромышленного производства? Впрочем, монстры бизнеса об этом никого не спрашивают. И реальный вопрос таков: как управлять валом трансгенных культур, идущих с Запада? Вот что об этом говорит академик РАСХН генетик Виктор Шевелюха
- Генетика - оптимальный инструмент для управления рисками сельского хозяйства. А в русском климате они очень высоки. И в России есть разработки не хуже, чем в Америке - по картофелю, помидорам… Но генетика – опасная, обоюдоострая наука. Можно создать антиаллергенный продукт, а можно – наоборот, синтезировать культуру, насыщенную аллергенами или токсинами. Борьба с колорадским жуком и биологическое оружие - рядом. И государство должно обратить внимание на отечественную науку. Лучше биотехнологии держать в своих руках, чем подстраиваться под чью-то дудку. Неизвестно, какие опасности нас подстерегают при обращении к зарубежным достижениям.
Сейчас многие сетуют, что в России нет закона о ГМО (генно модифицированных организмах), который бы позволил контролировать все проблемы трансгенов. Но, допустим, долгожданный закон приняли. И даже свершилось невероятное - появились сертифицированные лаборатории, проверяющие продукцию на наличие инородного гена. По какому алгоритму пойдут события дальше?
Часть наших полей видимо, засадят картошкой, резистентной к колорадскому жуку отечественной селекции. А остальные? Их начнут засевать трансгенными культурами, разработанными на Западе. А теперь представьте, что на своих полях мы высеваем только иностранные трансгенные семена, да еще платим за это патентный взнос… И эти культуры полностью вытеснили отечественные… Что произойдёт в случае введения эмбарго на импорт этих семян в Россию? Страна перейдет на неофициальное внешнее управление.
Это уже вопрос не экономики, а внешней политики. В условиях всеобщей глобализации, демократизации и открытости границ представить себе подобную схему поначалу невозможно. И всё же, кто знает… Потеря политической управляемости страной - а не тот ли это самый джин, которого мы выпускаем из биотехнологической бутылки?
